Быстрой стала речь Гэндальфа, тихий его голос был слышен одному

конунгу, и глаза Теодена разгорались все ярче. Наконец он встал со скамьи

и выпрямился во весь рост. Гэндальф стоял рядом, и оба глядели на восток

с горной высоты.

– Поистине так, – произнес Гэндальф громко, звонко и раздельно. –

Спасение наше там, откуда грозит нам гибель. Судьба наша висит на

волоске. Однако надежда есть; лишь бы удалось до поры до времени

выстоять.

Трое спутников Гэндальфа тоже обратили взоры к востоку. Неоглядная

даль тонула во мгле; но они уносились мыслью за горные преграды, в край,

окованный холодным мраком. Где-то там Хранитель Кольца? Тонок же тот

волосок, на котором повисла общая судьба! Зоркому Леголасу почудилась

точно бы светлая вспышка: должно быть, солнце блеснуло на шпиле

гондорской Сторожевой Башни; и в запредельном сумраке зажегся

ответный, крохотный и зловещий багровый огонек.

Теоден опустился на скамью: старческая немощь снова обессилила его

вопреки воле Гэндальфа. Он обернулся и поглядел на свой дворец.

– Увы! – сказал он. – Увы мне, под старость мою нагрянули скорбные

дни, а я-то надеялся окончить жизнь в мире, заслуженном и благодатном.

Доблестный Боромир убит! Увы, молодые гибнут смертью храбрых, а мы,

старики, догниваем, кое-как доживаем свой век.

– Длань твоя вспомнит былую мощь, если возьмется за рукоять меча, –

сказал Гэндальф.

Теоден встал, рука его попусту обшаривала бедро: не было меча у него

на поясе.

– Куда его спрятал Грима? – пробормотал он.

– Возьми, государь! – раздался чей-то звонкий голос. – Лишь в твою

честь обнажался этот клинок, ты – его хозяин.

Два воина приблизились незаметно и остановились за несколько

ступеней. Один из них был Эомер, без шлема и панциря; он держал за

острие обнаженный меч и протягивал его конунгу.

– Это что еще такое? – сурово спросил Теоден. Он повернулся к

Эомеру, статный и величавый: куда подевался скрюченный гном на троне,

немощный старец с клюкой?

– Моя вина, государь, – с трепетом признался Гайма. – По моему

разумению, ты простил и освободил Эомера, и я так возрадовался, что не

взыщи за ошибку. Освобожденный Сенешаль Мустангрима потребовал

меч, и я ему не отказал.

– Лишь затем, чтобы положить его к твоим ногам, государь, – сказал

Эомер.

Теоден молча глядел на преклонившего колени Эомера. Все стояли

неподвижно.

– Меч-то, может, возьмешь? – посоветовал Гэндальф.

Теоден потянулся за мечом, взялся за рукоять – и рука его на глазах

обрела богатырскую силу и сноровку. Меч со свистом описал в воздухе

сверкающий круг. Конунг издал клич на родном языке, призыв к оружию, гордый и зычный:

Конники Теодена, конунг зовет на брань!

На кровавую сечу, в непроглядную тьму

Снаряжайте коней, и пусть затрубят рога!

Эорлинги, вперед!

Взбежав по лестнице, телохранители с изумленьем и восторгом

поглядели на своего государя – и сложили мечи у его ног.

– Повелевай! – в один голос молвили они.

– Весту Теоден хал! – воскликнул Эомер. – Великая радость выпала

нам – узреть возрожденное величье. Уж не скажут более про тебя,

Гэндальф, будто приносишь ты одни горести!

– Возьми свой меч, Эомер, сестрин сын! – сказал конунг. – Гайма,

пойди за моим мечом: он хранится у Гримы. И Гриму приведи. Ты сказал,

Гэндальф, что готов быть моим советчиком, но советов твоих я пока не

слышал.

– Ты их уже принял, – отозвался Гэндальф. – Доверься Эомеру

вопреки подлым наветам. Отбрось страхи и сожаленья. Ничего не

откладывай. Всех годных к ратному делу немедля конным строем на запад,

как и советовал тебе Эомер: надо, пока не поздно, расправиться с

Саруманом. Не сумеем – все пропало. Сумеем – там будет видно.

Женщины, дети и старики пусть перебираются из Эдораса в горные

убежища – на этот случай они и уготованы. И как можно скорей: побольше

припасов, поменьше скарба; лишь бы сами успели спастись.

– Да ты советчик хоть куда, – сказал Теоден. – Снаряжаться и

собираться! Но хороши мы хозяева! Верно сказал ты, Гэндальф, неучтиво

стали встречать у нас странников. Вы скакали ночь напролет, вот уж и

полдень; вам надо поесть и выспаться. Сейчас приготовят покои:

отоспитесь после трапезы.

– Нет, государь, – сказал Арагорн. – Не будет нынче отдыха усталым.

Сегодня же выступят в поход копейщики Мустангрима, и мы с ними –