– Да, судил я вкривь, – подтвердил Теоден. – А тебе обязан

прозрением. Ты опять явился вовремя. Позволь одарить тебя по твоему

выбору: что ни захочешь – все твое. Лишь меч мой оставь мне!

– Вовремя явился я или нет, это мы увидим, – сказал Гэндальф. – А дар

от тебя охотно приму, и выбор мой уже сделан. Подари мне Светозара!

Ведь ты его лишь одолжил – таков был уговор. Но теперь я помчусь на нем

навстречу неизведанным ужасам: один серебряный конь против девяти

вороных. Чужим конем рисковать не след; правда, мы с ним уже

сроднились.

– Достойный выбор, – сказал Теоден, – и нынче я с радостью отдаю

тебе лучшего коня из моих табунов, ибо нет среди них подобных Светозару

и, боюсь, не будет. В нем одном нежданно возродилась могучая порода

древности. А вы, гости мои, подыщите себе дары у меня в оружейной.

Мечи вам не надобны, но там есть шлемы и кольчуги отменной работы

мастеров Гондора. Подберите, что придется по душе, и да послужат они

вам в бою!

Из оружейной нанесли груды доспехов, и вскоре Арагорн с Леголасом

облачились в сверкающие панцири, выбрали себе шлемы и круглые щиты с

золотой насечкой, изукрашенные по навершью смарагдами, рубинами и

жемчугом. Гэндальфу доспех был не нужен, а Гимли не требовалась

кольчуга, если бы даже и нашлась подходящая, ибо среди сокровищ

Эдораса не было панциря прочнее, чем его собственный, выкованный

гномами Подгорного Царства. Но он взял себе стальную шапку с кожаным

подбоем – на его круглой голове она сидела как влитая; взял и маленький

щит с белым скакуном на зеленом поле, гербом Дома Эорла.

– Да сохранит он тебя от стрел, мечей и копий! – сказал Теоден. – Его

изготовили для меня еще во дни Тенгела, когда я был мальчиком.

Гимли поклонился.

– Я не посрамлю твоего герба, Повелитель Ристании, – сказал он. – Да

мне и сподручней носить щит с лошадью, чем носиться на лошади. Свои

ноги – они как-то надежнее. Вот отвезут меня куда надо, опустят на

твердую землю – а там уж я себя покажу.

– Увидим, – сказал Теоден.

Конунг встал, и Эовин поднесла ему кубок вина.

– Фэрту Теоден хал! – промолвила она. – Прими этот кубок и почни

его в нынешний добрый час. Да окрылит тебя удача, возвращайся с

победой!

Теоден отпил из кубка, и она обнесла им гостей. Перед Арагорном она

помедлила, устремив на него лучистые очи. Он с улыбкой взглянул на ее

прекрасное лицо и, принимая кубок, невзначай коснулся затрепетавшей

руки.

– Привет тебе, Арагорн, сын Арахорна! – сказала она.

– Привет и тебе, Дева Ристании, – отвечал он, помрачнев и больше не

улыбаясь.

Когда круговой кубок был допит, конунг вышел из дверей чертога. Там

его поджидала дворцовая стража, стояли глашатаи с трубами и собрался

знатный люд из Эдораса и окрестных селений.

– Я отправляюсь в поход, может статься, последний на своем веку, –

сказал Теоден. – Мой сын Теодред погиб, и нет прямых наследников трона.

Наследует мне сестрин сын Эомер. Если и он не вернется, сами изберите

себе государя. Однако же надо назначить правителя Эдораса на время

войны. Кто из вас останется моим наместником?

Ни один не отозвался.

– Что ж, никого не назовете? Кому доверяет мой народ?

– Дому Эорла, – ответствовал за всех Гайма.

– Но Эомера я оставить не могу, да он и не останется, – сказал

конунг. – А он – последний в нашем роду.

– Я не называл Эомера, – возразил Гайма. – И он в роду не последний.

У него есть сестра – Эовин, дочь Эомунда. Она чиста сердцем и не ведает

страха. Любезная эорлингам, пусть примет она бразды правления; она их

удержит.

– Да будет так, – скрепил Теоден. – Глашатаи, оповестите народ о моей

наместнице!

И конунг опустился на скамью у дверей и вручил коленопреклоненной

Эовин меч и драгоценный доспех.

– Прощай, сестрина дочь! – молвил он. – В трудный час расстаемся

мы, но, может, еще и свидимся в золотом чертоге. Если же нет, если нас

разобьют, уцелевшие ратники стекутся в теснину Дунхерга: там вы еще

долго продержитесь.

– Напрасны эти слова, – сказала она. – Но до вашего возвращенья мне

день покажется с год.

И, говоря так, взглянула на Арагорна, стоявшего рядом.

– Конунг вернется, – сказал тот. – Не тревожься! Не на западе – на

востоке ждет нас роковая битва!

Теоден и Гэндальф возглавляли молчаливое шествие, растянувшееся