воротам Горнбурга. У ее подножия стоял Арагорн со сверкающим мечом в

руке: орки испуганно пятились, а те из своих, кому удавалось прорубиться

к лестнице, стремглав бежали наверх. За несколько ступеней от Арагорна

опустился на одно колено Леголас, натянув лук, готовый подстрелить

любого осмелевшего орка.

– Все, Арагорн, черная сволочь сомкнулась, – крикнул он. – Пошли к

воротам!

Арагорн побежал вслед за ним, но усталые ноги подвели: он

споткнулся, и тут же с радостным воем кинулись снизу подстерегавшие

орки. Первый из них, самый громадный, опрокинулся со стрелой в глотке,

однако за ним спешили другие, попирая кровавый труп. Но сверху

обрушился метко пущенный тяжкий валун – и смел их в ущелье. Ворота с

лязгом затворились за Арагорном.

– Плоховаты наши дела, друзья мои, – сказал он и отер рукавом пот со

лба.

– Да хуже вроде бы некуда, – подтвердил Леголас, – а все-таки здорово

повезло, что ты уцелел. Гимли-то где?

– Не знаю, где он, – сказал Арагорн. – Я видел, он рубился у стены, а

потом нас разнесло в разные стороны.

– Ой-ой-ой! Вот так новости! – огорчился Леголас.

– Да нет, он крепкий, сильный боец, – сказал Арагорн. – Будем

надеяться, что он пробился к пещерам и там ему лучше, чем нам. Гном – он

в любой пещере как дома.

– Ну ладно, будем надеяться, – вздохнул Леголас. – Но лучше бы он

сюда пробился. Кстати бы узнал, что на моем счету тридцать девять.

– Если он и правда в пещерах, он тебя опять перекроет, – рассмеялся

Арагорн. – Секирой он орудовал так, что залюбуешься.

– Пойду-ка я поищу, может, стрелы какие валяются, – сказал Леголас. –

Когда-нибудь да рассветет, тут они и пригодятся.

Арагорн поднялся в цитадель и с огорчением узнал, что Эомера в

Горнбурге нет.

– И не ищи, не проходил он, – сказал один из стражей-вестфольдцев. –

Я видел, как он собирал бойцов в устье ущелья; рядом с ним дрались

Гамлинг и гном, но туда было не пробиться.

Арагорн пересек внутренний двор и взошел на башню, в покой, где

конунг стоял, ссутулившись, подле узкого оконца.

– Что нового, Арагорн? – спросил он.

– Ущельная стена захвачена, государь, и разгромлена оборона Крепи,

но многие прорвались в Горнбург.

– Эомер здесь?

– Нет, государь. Однако и в ущелье отступило немало воинов: говорят,

среди них видели Эомера. Может быть, там, в теснине, они задержат врага

и проберутся к пещерам. А уж как им дальше быть…

– Им-то ясно, как дальше быть. Припасов, кажется, достаточно.

Дышится легко – там воздушные протоки в сводах. Да к пещерам и

подступу нет, лишь бы защитники стояли насмерть. Словом, долго могут

продержаться.

– Так-то оно так, однако орков снарядили в Ортханке пробойным

огнем, – сказал Арагорн. – Иначе бы мы и стену не отдали. Если не

пробьются в пещеры, то могут наглухо замуровать защитников. Впрочем,

нам и правда надо сейчас думать не о них, а о себе.

– Душно мне здесь, как в темнице, – сказал Теоден. – На коне перед

войском, с копьем наперевес я бы хоть испытал в последний раз упоение

битвы. А тут какая от меня польза?

– Еще ничего не потеряно, пока ты цел и невредим со своей дружиной

в неприступнейшей цитадели Ристании. У нас больше надежды отстоять

Горнбург, чем Эдорас или даже горные крепи Дунхерга.

– Да, Горнбург славен тем, что доселе не бывал во вражеских руках, –

сказал Теоден. – Правда, на этот раз я и в нем не уверен. Нынче рушатся в

прах вековые твердыни. Да и какая башня устоит перед бешеным натиском

огромной орды? Знал бы я, как возросла мощь Изенгарда, не ринулся бы

столь опрометчиво мериться с ним силою по первому слову Гэндальфа.

Теперь-то его советам и уговорам другая цена, чем под утренним солнцем.

– Государь, не суди раньше времени о советах Гэндальфа, – сказал

Арагорн.

– Чего же еще дожидаться? – горько обронил Теоден. – Конец наш

близок и неминуем, но я не хочу подыхать, как старый барсук, обложенный

в норе. Белогрив, Хазуфел и другие кони моей охраны – здесь, во

внутреннем дворе. С рассветом я велю трубить в рог Хельма и сделаю

вылазку. Ты поскачешь со мною, сын Арахорна? Может быть, мы и

прорубимся, а нет – погибнем в бою и удостоимся песен, если будет кому

их слагать.

– Я поеду с тобой, – сказал Арагорн.

Он вернулся на внешнюю стену и обошел ее кругом, ободряя воинов и

отражая вместе с ними самые яростные приступы. Леголас не отставал от