Бильбо вынул конверт из кармана и хотел было положить его возле

часов, но рука его дрогнула, и конверт упал на пол. Гэндальф мигом

нагнулся за ним, поднял и положил на место. Хоббита снова передернуло

от гнева.

Но вдруг лицо его просветлело и озарилось улыбкой.

– Ну, вот и все, – облегченно сказал он. – Пора трогаться!

Они вышли в прихожую. Бильбо взял свою любимую трость и

призывно свистнул. Из разных дверей появились три гнома.

– Все готово? – спросил Бильбо. – Упаковано, надписано?

– Готово! – был ответ.

– Так пошли же! – И он шагнул к двери. Ночь была ясная, в черном

небе сияли звезды. Бильбо глянул ввысь и вздохнул полной грудью.

– Неужели? Неужели снова в путь, куда глаза глядят, и с гномами? Ох,

сколько лет мечтал я об этом! Прощай! – сказал он своему дому, склонив

голову перед его дверями. – Прощай, Гэндальф!

– Не прощай, Бильбо, а до свидания! Поосторожней только! Ты хоббит

бывалый, а пожалуй что и мудрый…

– Поосторожней! Еще чего! Нет уж, обо мне теперь не беспокойся. Я

счастлив, как давно не был, – сам небось понимаешь, что это значит. Время

мое приспело, и путь мой передо мною.

Вполголоса, точно боясь потревожить темноту и тишь, он пропел себе

под нос:

В поход, беспечный пешеход,

Уйду, избыв печаль, —

Спешит дорога от ворот

В заманчивую даль,

Свивая тысячи путей

В один, бурливый, как река,

Хотя, куда мне плыть по ней,

Не знаю я пока!

Постоял, помолчал и, не вымолвив больше ни слова, повернулся

спиной к огням и пошел – за ним три гнома – сначала в сад, а оттуда вниз

покатой тропой. Раздвинув живую изгородь, он скрылся в густой высокой

траве, словно ее шевельнул ветерок.

Гэндальф постоял и поглядел ему вслед, в темноту.

– До свидания, Бильбо, дорогой мой хоббит! – тихо сказал он и

вернулся в дом.

Фродо не замедлил явиться и увидел, что Гэндальф сидит в полутьме,

о чем-то глубоко задумавшись.

– Ушел? – спросил Фродо.

– Да, ушел, – отвечал Гэндальф, – сумел уйти.

– А хорошо бы… то есть я все-таки надеялся целый вечер, что это

просто шутка, – сказал Фродо. – Хотя в душе знал, что он и правда уйдет.

Он всегда шутил всерьез. Вот ведь – опоздал его проводить.

– Да нет, он так, наверно, и хотел уйти – без долгих проводов, – сказал

Гэндальф. – Не огорчайся. Теперь с ним все в порядке. Он тебе оставил

сверток – вон там.

Фродо взял конверт с камина, поглядел на него, но раскрывать не стал.

– Там должно быть завещание и прочие бумаги в этом роде, – сказал

маг. – Ты теперь хозяин Торбы. Да, и еще там золотое Кольцо.

– Как, и Кольцо? – воскликнул Фродо. – Он и его мне оставил? С чего

бы это? Впрочем, пригодится.

– Может, пригодится, а может, и нет, – сказал Гэндальф. – Пока что я

бы на твоем месте Кольца не трогал. Береги его и не болтай о нем. А я

пойду спать.

Теперь Фродо поневоле остался за хозяина, и ему, увы, надо было

провожать и выпроваживать гостей. Слухи о диковинном деле уже

облетели весь луг, но Фродо отвечал на любые вопросы одно и то же:

«Наутро все само собой разъяснится». К полуночи за особо почтенными

гостями подъехали повозки. Одна за другой наполнялись они сытыми-

пресытыми, но исполненными ненасытного любопытства хоббитами и

катили в темноту. Пришли трезвые садовники и вывезли на тачках тех, кому не служили ноги.

Медленно тянулась ночь. Солнце встало гораздо раньше, чем хоббиты,

но утро наконец взяло свое. Явились приглашенные уборщики – и

принялись снимать шатры, уносить столы и стулья, ложки и ножи, бутылки

и тарелки, фонари и кадки с цветами, выметать объедки и конфетные

фантики, собирать забытые сумки, перчатки, носовые платки и нетронутые

яства (представьте, попадались и такие). Затем подоспели неприглашенные

Торбинсы и Булкинсы, Барсуксы и Кролы и еще многие вчерашние гости, из тех, кто жил или остановился неподалеку. К полудню пришли в себя

даже те, кто сильно перекушал накануне, и возле Торбы собралась изрядная

толпа незваных, но не то чтобы нежданных гостей.

Фродо вышел на крыльцо улыбаясь, но с усталым и озабоченным

видом. Он приветствовал всех собравшихся, однако сообщил немногим

более прежнего. Теперь он просто-напросто твердил направо и налево:

– Господин Бильбо Торбинс отбыл в неизвестном направлении;

насколько я знаю, он не вернется.