– Там вода плещется на страже, – возразил Мерри. – Да и не одна вода:

Скоростень и еще там ребятушки с ним – они ох как стерегут башню. Да ты

погляди как следует – думаешь, это все торчат Сарумановы столбы? А

Скоростень, по-моему, – вон он где, возле скалы, у подножия лестницы…

– Да, там стоит высокий серый онт, – подтвердил Леголас, – застыл и

руки свесил, не отличишь от воротного столба.

– Уже изрядно за полдень, – сказал Гэндальф, – а мы, в отличие от вас,

с раннего утра ничего не ели. Однако же мне бы надо сперва повидаться с

Древнем. Он ничего мне передать не просил – или у тебя за питьем и

кушаньем память отшибло?

– Он как раз очень даже просил, – сказал Мерри, – и давно бы я тебе

это передал, если б меня не перебивали посторонними вопросами. Мне

велено сказать вам, что ежели повелитель Ристании и Гэндальф соизволят

съездить к северной окраине Изенгарда, то они там имеют встретить

Древня, и он будет очень рад с ними свидеться. Смею ли прибавить, что

там для них приготовлена отличная трапеза из припасов, отысканных и

отобранных вашими покорными слугами. – И он опять поклонился.

– Давно бы так! – рассмеялся Гэндальф. – Что ж, Теоден, поехали со

мной, поищем, где там Древень! В обход придется ехать, но все равно

недалеко. Зато, увидевши Древня, многое уразумеешь. Ибо он – Фангорн, древнейший и главнейший из онтов; переговоришь с ним – и услышишь

первого из ныне живущих.

– Да, я поеду с тобой, – сказал Теоден. – До свидания, холь… хоббиты!

Может, еще увидимся у меня во дворце. Вы тогда мирно усядетесь рядом

со мною и расскажете обо всем, о чем душа пожелает: и о деяниях ваших

предков, обо всем, что памятно из них; поговорим заодно и про старину

Тобольда, про его ученье о травах. До свидания, государи мои!

Хоббиты низко поклонились.

– Вот он, значит, повелитель Ристании! – вполголоса проговорил

Пин. – Старик хоть куда. А учтивый какой!

Глава IX

Хлам и крошево

Гэндальф и конунг с дружиной отправились на поиски Древня в

объезд разрушенных изенгардских стен, а Леголас, Гимли и Арагорн

отпустили коней щипать, какую найдут, травку и уселись рядом с

хоббитами.

– Догнать мы вас, голубчиков, догнали, но как вас сюда занесло – это

уму непостижимо, – сказал Арагорн.

– Вот-вот, – подхватил Леголас, – пусть сильные мира сего обсуждают

великие дела, а мы, охотники за хоббитами, возьмем-ка их в оборот, раз

попались. Ведь что получается – мы их, можно сказать, проводили до

самого леса, и все равно загадок не оберешься.

– А нам, наоборот, про вас, охотничков, интересно, – возразил

Мерри. – Древень – это который самый старый онт – нам кое-что

поразъяснил, теперь очередь за вами.

– За нами? – возмутился Леголас. – Кто за кем гнался? Мы за вами –

вот давайте вы сперва и рассказывайте.

– Не сперва, а потом, – сказал Гимли. – После еды оно лучше пойдет.

У меня голова с голодухи побаливает, да и время, кстати, самое обеденное.

Соберите-ка вы нам, бездельники, какой ни на есть обед: хвастались ведь

добычей. Поем-попью – глядишь, и подобрею.

– Сейчас мы тебя задобрим, – пообещал Пин. – Пить-есть-то где

будете – здесь или все-таки, для пущего уюта, в Сарумановой бывшей

караулке, вон там, под аркой? Мыто здесь расположились, чтобы вас не

проморгать.

– И проморгали, ротозеи! – сказал Гимли. – Но я в гости к оркам, даже

к мертвым, не пойду и не стану подъедать за ними объедки.

– А кто тебя зовет в гости к оркам? – осведомился Мерри. – Нам они и

самим, знаешь ли, слегка осточертели. В Изенгарде всякой твари было по

паре: у Сарумана и у того хватало мозгов не очень-то доверять оркам.

Ворота люди стерегли – похоже, это его лейб-гвардия. Ну, так или иначе, а

кормили их не худо.

– И табачным зельем снабжали? – ехидно спросил Гимли.

– Нет, не снабжали, – рассмеялся Мерри. – Но это уже другая,

послеобеденная история.

– Ладно, уговорили, ведите обедать! – согласился гном.

Следом за хоббитами они прошли под арку налево в широкую дверь за

лестницей и очутились в просторном покое с большим очагом и двумя

маленькими дверцами в дальней стене. Окна его глядели в туннель, и

обычно здесь, должно быть, царила темнота; нынче, однако, свет

проливался сквозь разломанные своды. В очаге пылал огонь.

– Это я разжег, – сказал Пин. – Как-никак, все веселей у огонька, тем