Надеждой вечною гори

Над нашими горами!

Глава I

Приручение Смеагорла

– Ну, хозяин, засели мы, что гвозди, – ни туда ни сюда, – сказал Сэм

Скромби. Он стоял подле Фродо, горестно сгорбившись, и без толку пялил

глаза в сумрак.

В третий раз смеркалось с тех пор, как они бежали от своих, хотя где

там было вести счет дням и часам, карабкаясь и пробираясь по голым

обрывистым склонам Привражья, то возвращаясь след в след, потому что

вперед уж никакого пути не было, то кружа и кружа на одном месте.

Однако ж вперед они все-таки продвигались, держась по возможности

ближе к краю путаного, ломаного нагорья. Края у него были отвесные, возвышенные, непроходимые, немо и хмуро взирали обветренные скалы на

простершиеся от подножных раздрызганных осыпей гнило-зеленоватые

безжизненные болота, над которыми не видать было ни единой птицы.

Хоббиты стояли у скалистого обрыва, далеко внизу серое голое подножие

заволок туман, а поверху громоздились кручи, упиравшиеся в облака. С

востока дул леденящий ветер. Ночь опускалась на болота: мутно-зеленый

их цвет менялся на серо-бурый. Далеко справа был Андуин: днем он

судорожно поблескивал в лучах неверного солнца, теперь потерялся в

бесцветной мгле. Но за реку они не глядели, хотя где-то там были их друзья

и светлые земли, населенные людьми. Они смотрели на юго-восток, откуда

надвигалась грозовая ночь, где даль была отчеркнута чернотой, как

неподвижно склубившимся дымом. Там, между землей и небесами, мерцал

ярко-красный огонек.

– Крепко засели! – сказал Сэм. – Одно было место во всем Средиземье,

куда нам не хотелось, так теперь на тебе, нам туда и надо! Надо-то надо, а

не попадешь, похоже, нас вообще малость подзанесло. Вниз поди-ка

спустись, а спустишься – как раз увязнешь по уши в непролазном

болотище. Фью! А воняет-то как, замечаете? – Он сопнул.

– Уж как не заметить, – отозвался Фродо, не шевельнувшись.

Он глядел на черный окоем и мигающий огонек.

– Мордор! – едва слышно вымолвил он. – Ну что ж, в Мордор так в

Мордор. Поскорей бы только дойти, да и дело с концом!

Он зябко повел плечами: холодный ветер обволакивал густым,

тяжелым смрадом.

– Ну ладно, – сказал он, устало прикрыв глаза, – засели мы не засели, а

всю ночь не торчать же на уступе. Поищем какое ни на есть укрытие, заночуем, а наутро, глядишь, и выберемся.

– Выберемся, как же, – в такую дыру, откуда и вовсе не выберешься, –

буркнул Сэм. – Нет, на утро надежда плоха. Говорю же: не туда нас занесло,

отсюда пути нет.

– Да нет, путь-то найдется, – сказал Фродо. – Раз уж судьба мне туда

попасть, то кривая вывезет. Другое дело – что это будет за кривая. Сказано

было нам: промедление смерти подобно. Всякая оттяжка на руку врагу, а

мы вот застряли, и ни с места. Может, нас уже водят на крючке из Черной

Башни? Эх, что ни делает дурак, все он делает не так: давно надо было мне

оставить Отряд, еще на севере, и обойти Привражье с востока посуху, а там

как-нибудь и в Мордор горными тропами. А теперь сам посуди – ну разве

мы с тобой сумеем вернуться обратно? По восточному берегу Андуина

рыщут орки. Да и всякий потерянный день невозместим. Устал я, Сэм, и, честное слово, не знаю, как нам быть. Еда-то у нас осталась?

– Обязательно осталась, сударь: эти, как бишь их там, путлибы. А

кроме них – ничегошеньки. На самом-то деле грех жаловаться: я, когда их

впервые отведал, вот уж не подумал бы, что приедятся, а приелись. Сейчас

бы ломоть ржаного хлеба и кружку – да ладно, полкружки – пивка, это бы

да! Волок я, волок свои котелки-сковородки, а что с них толку? И огонь не

разведешь – не из чего, и какая стряпня, когда травы и той не сваришь: потому что нет ее, травы!

Они отошли назад, спустились по откосу и подыскали выбоину

поуютнее. Закатное солнце потонуло в тучах, настала ночь. Спалось им

плоховато: донимал холод, и они ворочались с боку на бок в своем

каменном закоулке, стесненном косыми, обкрошенными громадами, с

востока хотя бы не дуло, и то спасибо.

– Вы их больше не видели, сударь? – спросил Сэм, когда они,

перемогая утреннюю дрожь, сидели в сером, сумраке и жевали тоненькие

путлибы.

– Нет, – сказал Фродо. – И не видел, и не слышал ничего, вот уже

вторую ночь.

– Я тоже, – сказал Сэм. – Бррр! Ну и лупетки, извините за грубое