вообще никто в Хоббитании. Может, и не плывут, кто их разберет.

– Ну, не знаю, – задумчиво сказал Сэм. Он однажды вроде бы видел

эльфа в лесу и все надеялся, что когда-нибудь еще увидит и порасспросит.

Из легенд, слышанных в детстве, ему больше всего запомнились

обрывочные рассказы про эльфов. – Даже и в наших краях есть такие, кто

понимает Дивный Народ и умеет с ним разговаривать, – сказал он. – Тоже и

мой хозяин, господин Торбинс. Он рассказывал мне, как они уплывают, и

вообще у него что ни слово, то эльфы. А уж старый Бильбо, тот, помню, про них все на свете знал.

– Оба сдвинутые, – сказал Тод. – Старик Бильбо, тот совсем, а теперь

вот и Фродо тоже сдвинулся. От него, что ль, ты слухов набираешься?

Гляди, сам не свихнись. Ладно, ребята, кто куда, а я домой. Бывайте

здоровы! – Он выхлебнул кружку и шумно распрощался.

Сэм еще посидел, но больше ни с кем не заговаривал. Ему было о чем

поразмыслить. И работы наутро в саду непочатый край, лишь бы вёдро.

Всходы все гуще. Работа, конечно, работой… А Сэм думал совсем о

другом. Потом вздохнул, поднялся и вышел.

Апрельское небо расчищалось после проливного дождя. Солнце село,

и прохладный вечер, отступая, тихо тускнел. Ранние звезды зажигались над

головой Сэма, а он брел вверх по склону, задумчиво и чуть слышно

насвистывая.

Между тем объявился Гэндальф, всегда неожиданный гость. После

Угощения его не было три года. Потом он мимоходом наведался,

внимательно поглядел на Фродо, сказал ему пару пустяков – и даже

ночевать не остался. А то вдруг зачастил: являлся, как смеркнется, но к

рассвету словно бы его и не было. Где и зачем пропадает, не объяснял, а

интересовался только здоровьем Фродо да всякой чепухой.

И вдруг даже этим перестал интересоваться. Девять с лишним лет

Фродо его не видел и ничего о нем не слышал: должно быть, решил он, Гэндальфу просто больше нет дела до хоббитов. Но однажды вечером,

когда наплывали сумерки, раздался знакомый стук в окно кабинета.

Фродо от всей души обрадовался старинному приятелю. Они стояли и

разглядывали друг друга.

– Ну, все в порядке? – спросил Гэндальф. – А ты молодцом, Фродо!

– Да и ты, – сказал Фродо, а про себя подумал, что маг постарел и

сгорбился. Хоббит пристал к нему с расспросами, и они засиделись далеко

за полночь.

Позавтракали они поздно, и маг уселся с Фродо перед раскрытым

окном. В камине полыхал огонь, хотя и солнце пригревало, и с юга тянул

теплый ветерок. Отовсюду веяло свежестью, весенняя зелень разливалась в

полях, и яркой листвою курчавились деревья.

Гэндальф припоминал, какая была весна почти восемьдесят лет назад,

когда Бильбо умчался за приключениями без носового платка. С тех пор

волосы Гэндальфа еще побелели, борода и брови отросли, лицо новыми

морщинами изрезали заботы, но глаза блестели по-прежнему, и кольца

дыма он пускал с обычным смаком и сноровкой.

Но курил он молча, и Фродо тоже сидел тихо, сидел и думал. Яркий

утренний свет омрачало предчувствие недобрых вестей Гэндальфа.

Наконец он сам решился прервать молчание.

– Ты было начал мне что-то говорить про мое Кольцо, Гэндальф, –

напомнил он. – Начал, да не кончил, отложил на утро. Может, сейчас

продолжишь? Ты говоришь, Кольцо опасное, а мне, знаешь ли, непонятно.

Что значит – опасное?

– А вот слушай, – отвечал маг. – Могущество у него такое, что сломит

любого смертного. Сломит и овладеет им… Давным-давно в Остранне

были откованы эльфийские кольца: колдовские, как вы их называете,

кольца – они и правда были не простые и разные, одни более, другие менее

могущественные. Менее могущественные были всего лишь пробой

мастерства, тогда еще несовершенного, – но даже эти кольца, по-моему, опасны для смертных. А уж Великие Кольца, Кольца Всевластья, – они

гибельны. Надо тебе сказать, Фродо, что смертные, которым доверено

владеть Магическими Кольцами, не умирают, но и не живут по-

настоящему: они просто тянут лямку жизни – без веселья, без радости, да

еще и с превеликим трудом. И если смертный часто надевает Кольцо, чтоб

стать

невидимкой,

то

он

тает

–

или,

как

говорят

Мудрые,

развоплощается, – а потом становится невидимкой навечно, зримый только

глазу Властелина Колец. Да, раньше или позже – позже, если он сильный и