призрак злой судьбы, прошлой, а может быть, и грядущей. Если только это

не вражеское наваждение. Я видел прекрасные лики древних воителей в

заводях Мертвецких Болот, и это было его лиходейское волшебство.

– Нет, тут он ни при чем, – сказал Фарамир. – Его наваждения

отвращают сердце, а мое было полно скорби и сострадания.

– Но как же такое могло случиться наяву? – спросил Фродо. – Пороги

Тол-Брандира не минует невредимой никакая лодка, а Боромир собирался

домой через Онтаву, степями Ристании. Возможно ли, чтобы полный воды

челн проплыл водопадами и не перевернулся?

– Не знаю, – сказал Фарамир. – А лодка откуда?

– Из Лориэна, – сказал Фродо. – У нас их было три: мы прошли по

Андуину на веслах до водопадов. Лодка эльфийская.

– Вы побывали в Сокрытой Стране, – сказал Фарамир, – но, кажется,

чары ее остались для вас непостижны. Тем, кто виделся с Чаровницей из

Золотого Леса, не след удивляться ничему. Смертным опасно покидать наш

подлунный мир: вернутся они уж не теми, что были прежде. Так гласят

легенды.

Боромир, о Боромир! – воскликнул он. – Что поведала тебе она, Владычица, неподвластная смерти? Что увидела она, что пробудила в

твоем сердце? Зачем пошел ты в Лаурелиндоренан, а не отправился своей

дорогой, не примчался свежим утром на ристанийском коне?

Он снова обернулся к Фродо и заговорил спокойно:

– И на все эти вопросы ты, наверно, мог бы дать ответ, о Фродо, сын

Дрого. Пусть не здесь и не сейчас. Но чтобы ты не думал, будто меня

обморочило наваждение, узнай, что рог Боромира возвратился наяву, но

раздробленный надвое, топором или мечом. Осколки выбросило порознь:

один нашли в камышах дозорные Гондора на севере, ниже впаденья

Онтавы, другой выловили в андуинском омуте – он подвернулся пловцу.

Странные случайности, однако смерти не утаишь, как говорится.

И вот теперь осколки рога, которым владел старший сын, лежат на

коленях у Денэтора: он сидит на своем высоком престоле и ждет страшных

вестей. Ты все-таки умолчишь о том, как был раздроблен рог?

– Умолчу о том, чего не знаю, – сказал Фродо. – Но коль не ошибся в

подсчетах, слышал ты его в тот самый день, когда мы расстались, когда я и

мой слуга оставили Отряд. И теперь твой рассказ полнит меня ужасом.

Если Боромир попал в беду и был убит, то боюсь, что все остальные мои

спутники тоже погибли – и сородичи, и друзья.

Быть может, ты перестанешь сомневаться во мне и отпустишь нас? Я

устал, меня грызет скорбь и мучает страх. Но мне нужно нечто совершить

или хоть попытаться, пока меня не убьют. Если из всех нас остались в

живых лишь два невысоклика, так тем более надо спешить.

Возвращайся же, о Фарамир, доблестный военачальник Гондора, в

свою столицу и защищай ее до последней капли крови, а мне позволь идти

навстречу судьбе!

– Не много мне утешения в твоих речах, – сказал Фарамир, – однако

же ты напрасно поддаешься страху. Если не эльфы из Лориэна, то кто, по-

твоему, снарядил Боромира в последний путь? Не орки же, не прислужники

Врага, да не будет он назван. Наверняка жив еще кто-нибудь из вашего

Отряда.

Но что бы ни случилось близ нашей северной границы, ты, Фродо,

очистился от подозрений. Раз я берусь в наши смутные дни судить о людях

по их лицам и речам, то и с невысокликами, может статься, не ошибусь!

Хотя, – и он наконец улыбнулся, – есть в тебе что-то странное, Фродо, – не

эльфийское ли? И разговор наш куда важней, чем мне показалось сначала.

Мне надлежит отвести тебя в Минас-Тирит к престолу Денэтора. По

справедливости я буду достоин казни, если поступлю во вред своему

народу. Так что нельзя торопиться с решением; а сейчас – в путь без

проволочек.

Он вскочил на ноги и быстро распорядился. Воины его мигом

разбились на мелкие отряды и поисчезали между деревьями и в тени скал.

Вскоре остались только Маблунг и Дамрод.

– Вы, Фродо и Сэммиум, пойдете со мной и моими дружинниками, –

сказал Фарамир. – Все равно дорога на юг для вас пока закрыта. Несколько

дней она вся будет запружена войсками, и после нынешней засады

наблюдение усилят вдесятеро. Да вы сегодня недалеко и ушли бы: вы еле

на ногах держитесь. Мы тоже устали. У нас есть тут тайное прибежище, миль за десять отсюда. Орки и вражеские соглядатаи его еще пока не