расползлась по расселинам и нагорную глушь окутывал пепельно-бурый

сумрак. Хоббиты бок о бок шли за Горлумом по дну ущелья между

обветренными, обглоданными каменными глыбинами и столбами,

похожими на идолища. Стояла тишина. Впереди, за милю или около того, серел отвесный срез огромного утеса. Он приблизился и заслонил небо и

землю высокой черной стеною, подножие которой затенял сумрак. Сэм

потянул носом воздух.

– Уф! Ну и вонища! – сказал он. – С ног валит.

Углубились в сумрак: посреди стены зияло отверстие пещеры.

– Вот сюда, – тихо произнес Горлум. – Здесь начинается переход.

Он не назвал его, а имя ему было Торек-Унгол, Логово Шелоб. Оттуда

смердело; и это был не тощий смрад трупного гниения, как на Моргульских

лугах, а густое зловоние, точно от чудовищной свалки нечистот.

– Иначе никак не пройти, Смеагорл? – спросил Фродо.

– Нет-нет, только здесь, – отозвался тот. – Теперь нам всем надо сюда.

– А ты неужто лазил в эту дыру? – спросил Сэм. – Наш пострел везде

поспел! Ну да, тебе небось любая вонь нипочем.

Глаза Горлума злобно блеснули.

– Он не знает, что нам почем, правда, прелесть? Нет, он совсем не

знает. Проссто Смеагорл очень терпеливый, да-ссс. Он лазил, да, он

проходил насквозь, да-да, насквозь. Иного пути нет.

– А чего так воняет? – сказал Сэм. – Вроде как – тьфу, даже говорить

противно. Наверняка здесь орки гадят, и лет за сто так поднакопилось

золота, что и лопатой не разгребешь.

– Орки не орки, – сказал Фродо, – а раз нет иного пути, то нам сюда.

Они перевели дыхание и полезли в пещеру. Через несколько шагов их

поглотил непроглядный мрак. В такую темень Фродо и Сэм после Мории

не попадали, а эта была, пожалуй, еще чернее и гуще. Там, в Мории, все-

таки и поддувало, и эхо слышалось, и чувствовался подгорный простор.

Здесь воздух был недвижный, тяжкий, затхлый; он мертвил звуки. Это

была черная отрыжка кромешной тьмы, она не только слепила глаза, но

отшибала память о цветах и очертаньях, изгоняла самый призрак света.

Вечная ночь вечно пребудет, и нет ничего, кроме ночи.

Оставалось только осязать, и болезненно чутки стали пальцы на

вытянутых вперед руках и осторожно ступающие ступни. Стены были, к их

удивлению, гладкие, пол ровный, наклонный им навстречу; иногда

попадалась ступенька-другая. Проход был такой широкий, что хоббиты,

которые шли ощупью по стенам и старались держаться рядом, почти сразу

потеряли друг друга.

Горлум пошел вперед и был, должно быть, за несколько шагов –

поначалу они еще слышали его шипенье и пыхтенье, но вскоре

притупились все их чувства: пресекся слух и онемели пальцы, и они

пробирались вперед лишь потому, что раз заставили себя войти, то не

возвращаться же, а впереди все-таки должен быть какой-то выход.

Может быть, и вскоре – время тоже растворилось во тьме – Сэм на

ощупь обнаружил справа скважину, из которой не так воняло; ему даже

померещилось какое-то дуновенье, но он побрел дальше.

– Здесь не один проход, – шепнул он с невероятным усилием. – Вот где

оркам-то жить да радоваться!

Потом, сперва он по правую руку, потом Фродо по левую, миновали

три или четыре таких скважины, пошире и поуже; но проход не ветвился, он вел прямо и прямо, вверх по уклону. Да что ж ему никак нет конца, сколько еще можно это терпеть, сколько станет сил терпеть? Чем выше, тем

гуще становилось зловоние, а из-за спертого черного смрада напирало что-

то куда страшнее и чернее. Какое-то висячее вервие липкими щупальцами

цепляло их за головы; зловоние все усиливалось, и стало так, будто из пяти

чувств им оставлено одно обоняние – и только затем, чтобы их мучить. Час,

два или три часа – сколько они уже шли? Да какие часы – дни, а может, и

недели. Сэм оторвался от своей стены, нашел руку Фродо, и рука в руке

пошли они дальше.

Фродо чуть не провалился влево, в пустоту; скважина была гораздо

шире, чем попадались до сих пор, и оттуда несло таким смрадом и такой

страшной злобищей, что он едва не потерял сознание. Сэм тоже споткнулся

и упал ничком. Одолевая тошнотный ужас, Фродо схватил его за руку.

– Вставай! – прохрипел он без голоса. – Это отсюда и вонь, и гибель.

Вперед! Быстрее!

Собрав остатки сил и решимости, он вздернул Сэма на ноги и ринулся

вперед. Сэм шатаясь ковылял рядом – шаг, два шага, три, – наконец шесть