Конунг сел на своего Белогрива, Мерри взобрался на стоявшего рядом

пони, звали его Стибба. Вскоре из ворот вышли Эомер с Арагорном и

Гальбарад, который нес обмотанный черной тканью шест, а за ними еще

двое – ни молоды, ни стары. Сыновья Элронда были до того похожи, что и

не различишь: оба темноволосые и сероглазые, сияющие эльфийской

красой; оба в блестящих кольчугах и серебристых плащах. Следом шли

Леголас и Гимли. Но Мерри не мог отвести глаз от угрюмого, землистого,

усталого лица Арагорна: он за одну ночь словно бы состарился на много

лет.

– Я в большой тревоге, государь, – сказал он, остановившись у

стремени конунга. – Дурные вести дошли до меня: нам грозит новая,

нежданная беда. Я долго размышлял, и сдается мне, что надо менять

планы. Скажи, Теоден: ты ведь держишь путь в Дунхерг – сколько времени

он займет?

– Уже час пополудни, – отозвался Эомер. – На третьи сутки к вечеру, должно быть, доедем до Укрывища. Полнолуние будет накануне; сбор

конунг назначил еще через день. Быстрее не поспеют съехаться со всей

Ристании.

– Стало быть, через три дня, – задумчиво проговорил Арагорн, –

войсковой сбор только начнется. Да, быстрее не выйдет, спешка тут ни к

чему. – Он поднял глаза, и лицо его прояснилось, точно он окончательно

принял трудное решение. – Тогда, государь, с твоего позволения, пути наши

расходятся. У нас с родичами своя дорога, и поедем мы теперь в открытую.

Мне больше незачем таиться. Поедем на восток кратчайшим путем, а

дальше – Стезей Мертвецов.

– Стезей Мертвецов! – повторил Теоден, вздрогнув. – Что ты

говоришь?

Эомер изумленно взглянул на Арагорна, и Мерри показалось, что

конники, которые расслышали эти слова, стали белее мела.

– Если и правда есть такая стезя, – продолжал Теоден, – то она

начинается за воротами близ Дунхерга, но там никто еще не бывал.

– Увы, Арагорн, друг мой! – горестно молвил Эомер. – А я-то

надеялся, что мы с тобой будем биться бок о бок. Но если жребий влечет

тебя на Стезю Мертвецов, то мы расстаемся и едва ли увидимся на этом

свете.

– Другой мне дороги нет, – отвечал Арагорн. – И все же, Эомер, на

поле брани мы, быть может, еще и встретимся, прорубившись друг к другу

сквозь все полчища Мордора.

– Поступай как знаешь, государь мой Арагорн, – сказал Теоден. –

Видно, и правда таков твой жребий – идти нехожеными путями. Как ни

горько мне с тобой расставаться, как ни тягостно, однако нас ждут горные

тропы и медлить больше нельзя. Прощай!

– Прощай, государь! – сказал Арагорн. – Скачи навстречу великой

славе! Прощай и ты, Мерри! В хороших руках ты остаешься, я и надеяться

не смел на такое, когда мы гнались за орками до Фангорна. Леголас и

Гимли, наверно, и теперь последуют за мною; но мы тебя не забудем.

– До свидания! – проговорил Мерри. Других слов у него не нашлось.

Он чувствовал себя совсем крохотным; его смущали и угнетали

услышанные мрачные речи. Эх, сюда бы сейчас неунывающего Пина!

Конники стояли наготове, лошади перебирали ногами: скорей бы в путь – и

дело с концом.

Теоден обратился к Эомеру, тот поднял руку и громко отдал приказ;

конники тронулись. Они миновали Гать, выехали из Ущельного излога и

круто свернули к востоку, тропою, которая с милю вилась у подножий, а

потом уводила на юг и исчезала в горах. Арагорн выехал на Гать и

провожал ристанийцев взглядом, пока излог не скрыл их из виду.

– Вот уехали трое близких моему сердцу, – сказал он Гальбараду, – и

едва ли не ближе других этот малыш. Он не знает, что его ждет; но если б и

знал, все равно бы поехал.

– Да, о малышах-хоббитанцах не по росту судить, – заметил

Гальбарад. – Вовсе им невдомек, какими трудами охраняли мы их границы,

но мне это ничуть не обидно.

– А теперь наши судьбы сплелись воедино, – сказал Арагорн. – Но что

поделать, приходится разлучаться. Ладно, мне надо перекусить, да в дорогу.

Пойдемте, Леголас и Гимли! Поговорим за едой.

Они вместе вернулись в Горнбург. Однако за столом Арагорн хранил

молчание, и друзья переглядывались.

– Говори же! – сказал наконец Леголас. – Говори, может, полегчает,

светлее станет на сердце! Что случилось с тех пор, как мы приехали на

мглистом рассвете в эту хмурую крепость?