Черной Башне давно уж никто не тревожил. Но знал бы я, как он

всполошится и как быстро двинет готовое войско, я бы, может, и

поостерегся. Чуть не опоздал я к вам на выручку.

– Но как же так? – спросил Эомер. – Ты говоришь, Гэндальф, все

пропало, если он завладеет Кольцом. Почему же он нас не боится, если

думает, что Кольцо у нас?

– Он в этом не вполне уверен, – отвечал Гэндальф, – и не привык

дожидаться, как мы, покуда враг нападет. Кольцом, он знает, враз не

овладеешь, и владелец у него может быть лишь один; стало быть, нам не

миновать раздоров. Кому оно достанется, тот перебьет соперников. А

Кольцо его предаст и возвратится к Саурону.

Он следит за нами, он многое видит и слышит. Повсюду летают его

дозорные-назгулы. Перед рассветом пролетали они над Пеленнором, хотя

почти никто из усталых и сонных ратников их не увидел. Тревожные

замечает он знаки: Меч, которым отрублен был его палец вместе с Кольцом,

выкован заново; ветер переменился, развеял тучи, пригнал корабли, и

огромное войско нежданно-негаданно разбито наголову, а вдобавок погиб

его могучий предводитель.

Он с каждым часом укрепляется в своих подозрениях. Око его

устремлено на нас, все прочее он минует невидящим взором. И мы должны

приковать его Око к себе. В этом вся наша надежда. Так что совет мой вот

каков. Кольца у нас нет: мудро это было или безрассудно, однако оно

отослано с тем, чтобы его уничтожить, иначе оно уничтожит нас. А без

Кольца мы не сможем одолеть Саурона. Но Око его не должно прозреть

истинную опасность. Своей отвагой победы мы не достигнем, но удача

Хранителя – почти невероятная – все же зависит от нашей отваги.

Как Арагорн начал, так и надо продолжать, не давая Саурону времени

оглянуться. Надо, чтобы он собрал все силы для решающего удара, чтобы

стянул к Черным Вратам все свое воинство и Мордор остался бы без

охраны. Надо немедля выступать в поход. Мы должны послужить для него

приманкой, и приманкой неподдельной. Он пойдет на приманку, он жадно

схватит ее: подумает, что наша поспешность – признак гордыни нового

хозяина Кольца. Он скажет себе: «Ах, вот как! Быстро же он высунулся, только чересчур уж осмелел. Пусть-ка подойдет поближе – и угодит в

ловушку. Тут-то я его и прикончу, и то, на что он покусился, станет моим

навеки».

Мы должны попасться в его ловушку – намеренно и безоглядно, не

надеясь остаться в живых. Ибо, вернее всего, нам придется погибнуть в

битве вдали от родной земли; если даже и будет низвергнут Барад-Дур, мы

этого не увидим. Но такая уж нам выпала участь. И не лучше ль это, чем

покорно дожидаться гибели – ее мы все равно не избегнем – и, умирая, знать, что грядущего века не будет?

Воцарилось молчание. Наконец Арагорн сказал:

– Пути назад я не вижу. Мы у края пропасти, и надежда сродни

отчаянию. А колебаться – значит упасть наверняка. Пусть все

прислушаются к совету Гэндальфа: он давно уж ведет борьбу с Сауроном и

нынче решается ее исход. Если б не Гэндальф, спасать было бы уже нечего.

Впрочем, я никого не хочу неволить. Каждый пусть выбирает сам.

И Элроир сказал:

– Для этого мы и явились с севера, и наш отец Элронд советует то же,

что Гэндальф. Мы не отступим.

– Что до меня, – сказал Эомер, – то я мало смыслю в этих сложных

делах, но мне и так все ясно. Я знаю одно: мой друг Арагорн выручил из

беды меня и весь мой народ и, коли ему теперь нужна моя помощь, я пойду

с ним куда угодно.

– Ну а я, – сказал Имраиль, – признаю себя вассалом Государя

Арагорна, хоть он пока и не взошел на престол. Воля его для меня закон. Я

тоже пойду с ним. Однако ж он сам назначил меня наместником Гондора, и

мне надлежит прежде всего позаботиться о гондорцах. Немного

благоразумия все-таки не помешает. Надо предусмотреть и тот и другой

исход. Если возможно, что мы победим, если есть на это хоть малейшая

надежда, то Гондор нуждается в защите. Не хотелось бы мне вернуться с

победой в разрушенный город и разоренную страну. Между тем я знаю от

мустангримцев, что с севера нам грозит большое войско.

– Это верно, – сказал Гэндальф. – Но у меня и в мыслях не было

оставить город без защиты. Нам нужна не очень многочисленная рать: мы

ее поведем не на приступ Мордора, а затем, чтобы погибнуть в сражении. И