– Поглядите, сударь! – сказал он. – Нет, не всё они забрали. Терн я у

вас одолжил, а звездинку Владычицы вы, помните, сами мне дали. Очень

пригодились. Если можно, сударь, одолжите их еще ненадолго – я схожу на

добычу. А вы покуда пройдитесь, разомните ноги. Я быстро – здесь

недалеко.

– Только осторожно, Сэм! – сказал Фродо. – И правда, побыстрее!

Вдруг где-нибудь еще прячутся недобитые орки.

– Стало быть, добьем, – сказал Сэм. Он скользнул в люк и вниз по

лестнице, но через минуту голова его снова появилась, а рука зашвырнула

длинный нож.

– Возьмите-ка на всякий случай, – сказал он. – Подох этот – который

вас плетью стегал. Шею сломал, уж очень торопился. А вы вот что, сударь:

лестницу сможете сами втянуть? И не спускайте ее, пока я не позову. Я

скажу «Элберет» – эльфийское имя, ни один орк его не знает.

Фродо немного посидел, невольно вспоминая пережитые ужасы и

вздрагивая при каждом шорохе. Потом он встал, запахнулся в эльфийский

плащ и, чтобы отогнать черные мысли, принялся кругами расхаживать по

своей темнице и обшаривать все углы.

Ждать пришлось недолго, хоть со страху и показалось, что больше

часу; голос Сэма тихо позвал снизу: «Элберет, Элберет». Фродо спустил в

люк легкую лестницу. Сэм поднялся, пыхтя, с большим узлом на голове и

брякнул его об пол.

– Ну, сударь, чур не мешкать! – сказал он. – Да, снаряди тут попробуй

нашего брата невысоклика. Ладно, уж как-нибудь обойдемся, а то некогда.

Орки все мертвые, ничего такого я не заметил, но что-то мне, понимаете, не

по себе, вроде как под надзором. Может, оно и кажется, только боюсь, ох

шныряет поблизости летучий мертвяк, а в небе черно, не разглядишь.

Он развязал узел. Фродо поежился от омерзения, но делать и правда

было нечего – либо как ни на есть одевайся, либо ходи голый. Он натянул

длинные косматые штаны из козлиной, что ли, шкуры и засаленную

кожаную рубаху, а поверх нее – частую кольчугу, для среднего орка

короткую, для Фродо длинную и тяжеловатую. Потом затянул пояс, на

котором висел короткий широкий тесак. Шлемов Сэм притащил пяток на

выбор, и один из них Фродо подошел: черная шапка из железных ободьев,

обтянутых кожей, со злобным Красным Оком, намалеванным над

клювастым наносником.

– Моргульские доспехи, с молодчиков Горбага, нам бы лучше

сгодились, да они и подобротнее, – сказал Сэм, – только с их пометками в

Мордоре, наверно, лучше не разгуливать, после здешней-то бойни. Ну,

сударь, вот вы и одеты – этакий складненький орк, с вашего позволения…

да нет, не совсем, вам бы еще маску, руки подлиннее и ноги врастопырку. А

мы, пожалуй, сверху прикроемся. Теперь готово дело. Щит подберете по

дороге.

– А ты как же, Сэм? – спросил Фродо. – За компанию и для порядку?

– Да я, сударь, тут между делом пораскинул мозгами, – сказал Сэм. –

Оставлять-то мою одежду нельзя, а куда мы ее денем? Неужто мне поверх

нее напяливать оркский доспех? Нет, опять же прикроемся сверху.

Он опустился на колени и бережно свернул эльфийский плащ:

сверточек получился малюсенький. Сэм припрятал его в котомку, закинул

котомку за плечи, надел оркский шлем и завернулся в черный плащ.

– Вот так сойдет! – сказал он. – Теперь вроде бы гожусь вам в

компанию. Пошли, пошли!

– Только не бегом, Сэм, – сказал Фродо с грустной улыбкой. – Да, а ты

разузнал, как там с трактирами по дороге? Или вообще забыл про еду и

питье?

– Батюшки, а ведь забыл! – присвистнул Сэм. – Вы тоже, сударь,

хороши: напомнили и я сразу захотел есть и пить! Давно уж во рту маковой

росинки не было – покуда я вас искал. Но не так уж плохи наши дела: когда

я последний раз шарил в котомке, там и хлебцев, и Фарамировой снеди

оставалось недели на две – на одного, правда, едока, и то в обрез. С водой

хуже, – может, во фляге и есть еще глоток, но уж второго нет, это точно. На

двоих маловато. А орки что – не едят и не пьют? Только дышат гнилым

воздухом и лопают отраву?

– Нет, Сэм, они едят и пьют. Злодейству творить не дано, оно может

лишь издеваться и уродовать. И орки – не его творение, это просто

порченые твари, а стало быть, живут, как все живые. Пьют гнилую воду, едят гнилое мясо, если ничем другим не разживутся, но отравы не лопают.

Меня они кормили и поили, так что я рядом с тобой именинник. И

наверняка где-нибудь здесь и еда, и питье есть.