наконечником, за спиной – лук и колчан. Само собой, они переругивались –

и, конечно, на всеобщем языке, иначе бы не поняли друг друга из-за

разницы наречий.

Шагов за двадцать от куста, под которым спрятались хоббиты, орк-

сыщик остановился.

– Все! – тявкнул он. – Я пошел домой. – Он показал назад, на оркский

лагерь. – Даже нос заболел камни без толку нюхать. Из-за тебя след

потеряли. Говорил я тебе, в горы он ведет, а ты – низом, низом.

– Что, утерлась твоя сопливая нюхалка? – хохотнул здоровила. –

Глазами лучше смотри, чем носом землю рыть!

– Ну, и много ты углядел своими лупетками? – огрызнулся другой. –

Долбак! Ты ж даже не знаешь, кого ищешь!

– Не вяжись! Что положено, то я и знаю! Сперва сказали – ищите

эльфа в блестящем доспехе, потом – ищите гнома, теперь говорят –

урукхайцы взбунтовались и разбежались; ищите, говорят, а там видно будет

кого.

– Тьфу! – плюнул сыщик. – Трехнулись они там от большого ума. Ну,

им мозги вправят, да заодно и шкуру снимут, если правда, что я слыхал: что

башню взяли приступом, три сотни ублюдков вроде тебя искрошили, а

пленник смылся. Эх вы, вояки-забияки! И на войне, говорят, тоже

обделались.

– Кто говорит? – заорал здоровила.

– Чего орешь-то? Нет, что ли?

– Да за такие слова я тебя, бунтовщика, в лепешку расшибу! Заткнись,

понял?

– Ладно, не разоряйся! – сказал сыщик. – Я-то заткнусь, мне что, могу

и про себя думать. А вот ты лучше скажи, при чем тут этот хмырь

болотный? Черный, с перепончатыми лапами?

– Откуда я знаю? Может, и ни при чем. Тоже небось лазутчик, чтоб ему

околеть! Дал он от нас деру, а тут приказ – мигом доставить живым.

– Хорошо б его поскорей сцапали да разняли по косточкам, – скрипнул

зубами сыщик. – Он, падло, меня со следу сбил: мало того, что увел

кольчугу, еще и натоптал вокруг.

– Да, кабы не кольчуга, был бы он мертвяк мертвяком, – похвастался

здоровила. – Я тогда еще не знал, что его живьем требуют, и с полсотни

шагов впиндюрил ему стрелу в спину; отскочила, а он только ходу

прибавил.

– Иди врать! Промазал ты, и все, – сказал сыщик. – Стрелять не

умеешь, бегаешь, как жаба, а сыщики за вас отдувайся. Ну тебя знаешь

куда! – И он побежал прочь.

– Назад, зараза! – рявкнул солдат. – А то доложу!

– Кому это ты доложишь, не Шаграту ли своему драгоценному? Хрена,

он откомандовался.

– Доложу твое имя и номер бляхи назгулу, – пообещал солдат

свистящим шепотом. – Недалеко ходить, он теперь у нас в башне главный.

– Ах ты, сучий потрох, доносчик недоделанный! – завопил сыщик с

ужасом и злобой. – Нагадит, а потом бежит продавать своих! Иди, иди к

вонючему Визгуну, он тебе повытянет жилы, если его самого прежде не

ухлопают. Первого-то, слышно, уже прикончили, а?

Здоровила кинулся на него с копьем, но сыщик отскочил за камень и

всадил ему в глаз стрелу; грузный орк тяжело рухнул навзничь. А

невеличка припустился через котловину – и был таков.

Хоббиты сидели молча, не двигаясь. Наконец Сэм шевельнулся.

– Чистая работа, – сказал он. – Ну и дружный же народец в Мордоре –

да этак они за нас полдела сделают!

– Тише, Сэм, – шепнул Фродо. – Они, может, не одни были. Нам

здорово повезло – погоня-то шла по пятам. Но в Мордоре, это верно, все

такие дружные, от Барад-Дура до окраин. Хотя орки всегда грызлись между

собой, припомни любое сказание. Только ты на их грызню не слишком

надейся. Друг с другом они живут по-волчьи, а нас ненавидят всех до

единого смертной ненавистью. Попадись мы на глаза этим двоим, они тут

же бросили бы грызться – и начали бы снова над нашими мертвыми

телами.

Помолчали-помолчали, и Сэм спросил, теперь уже шепотом:

– А насчет хмыря-то болотного слышали, сударь? Я же говорил вам,

что наш Горлум жив-живехонек, помните?

– Помню. Я тогда удивился, откуда ты знаешь, – сказал Фродо. – Ну, давай выкладывай! Я думаю, нам отсюда лучше не вылезать, пока не

стемнеет. Вот и расскажи, откуда знаешь, и про все остальное расскажи.

Только постарайся потише.

– Да уж постараюсь, – обещал Сэм, – хотя, как подумаю про Вонючку

этого, во всю глотку охота орать.

Тусклый мордорский вечер давно уж померк, настала глухая,

беззвездная ночь, а хоббиты все сидели под терновым кустом, и Сэм в

коротких словах рассказывал на ухо Фродо про подлость Горлума, про