гадину Шелоб и про то, как он пошел за орками. Дослушав, Фродо ничего

не сказал, только крепко пожал Сэму руку. И зашевелился.

– Ну что ж, посидели, и хватит, – сказал он. – Теперь уж нас сцапают

накрепко – и кончится эта мука, эти дурацкие прятки, тем более все

понапрасну. – Он встал. – Ух, как темно, а светильник Владычицы не

зажжешь. Ты, Сэм, побереги его пока что для меня. Я его и взять-то у тебя

не могу: куда его деть? В руке, что ли, держать – так побредем ведь

ощупью, тут обе руки нужны. Да, еще Терн – Терн ты возьми себе, Сэм. У

меня есть оркский кинжал, но вряд ли мне еще понадобится оружие.

Трудно и опасно было идти ночью по каменистому бездорожью;

однако же хоббиты медленно, спотыкаясь на каждом шагу, пробирались

восточной окраиной котловины. И когда серый рассвет сполз по западным

склонам Моргвея – за горами давно уже прояснился день, – они нашли, куда спрятаться, и спали по очереди. Сэм, просыпаясь, задумывался: есть-

то все-таки надо, никуда не денешься. И когда наконец Фродо проснулся

как следует и сказал, что, мол, хорошо бы чего-нибудь поесть и пошли

дальше, Сэм рискнул задать вопрос, который давно уж вертелся у него на

языке:

– Прошу прощения, сударь, а вы как думаете, сколько нам еще идти?

– Да никак я не думаю, Сэм, – ответил Фродо. – В Раздоле мне,

помнится, показывали карту Мордора, составленную задолго до того, как

Враг стал здесь хозяином; но что-то она у меня в памяти расплывается.

Отчетливо помню, что есть такое место, где сходятся отроги северной и

западной цепи. От моста, что возле башни, лиг[6] двадцать. Там бы и

свернуть на восток, но от Горы-то мы будем дальше, будем, пожалуй, за все

шестьдесят миль. Мы с тобой прошли от моста двенадцать с лишком лиг.

Как ни старайся, а не дойдем до Горы раньше чем через неделю. И знаешь,

Сэм, ведь чем ближе к Ородруину, тем Оно тяжелей на шее, а значит, и

пойдем медленнее.

– Ну, как я и думал, – грустно сказал Сэм. – Так вот, сударь, о воде уж

не говоря, есть придется поменьше – или хоть сейчас прибавим ходу,

быстренько выберемся из этой проклятой котловины. А то ведь еще

позавтракаем – и все, одни эльфийские хлебцы остались.

– Я попробую, постараюсь побыстрее, – тяжко вздохнул Фродо. –

Ладно, перекусили и пойдем, чего уж там.

Еще не совсем стемнело, но они пустились в путь и брели всю ночь, оскользаясь, натыкаясь на камни, пробираясь сквозь колючие заросли; раза

три-четыре понемногу отдыхали. Едва лишь серый свет забрезжил у края

небосклона, они снова укрылись в тени под нависшей скалой.

Однако на этот раз светало по-новому: сильный западный ветер

разгулялся в высоте и откинул дымный полог над Мордором. Миля за

милей открывались перед глазами хоббитов. Котловина сходила на нет,

превращаясь в борозду под обрывами Эфель-Дуата, а неприступные кручи

Моргвея придвинулись и еще угрюмее заслоняли Горгорот. Сухое русло

кончалось изломами скал высокого, голого, как стены, отрога, навстречу

которому с севера, от туманных вершин Эред-Литуи, протянулась зубчатая

гряда. Между ними было узкое ущелье: Карак-Ангрен, Изенмаут, а за

ущельем – глубокая падь Удуна, туннели и оружейни до самого Мораннона,

до Черных Ворот Сумрачного Края. Туда властелин его поспешно стягивал

войска, чтобы сокрушить западное ополчение. Горы были сплошь

застроены башнями и крепостями, пылали сторожевые огни. Ущелье

преграждал земляной вал, и через глубокий ров был перекинут один мост.

Милях в десяти к северу у вершины горного узла высился старинный

гондорский замок Дуртханг, ныне ставший одной из оркских крепостей

вокруг Удуна. От него спускалась извилистая дорога, серевшая в утренних

лучах; за милю-другую от хоббитов она сворачивала на восток и вела по

уступу голого отрога в низину и дальше на Изенмаут.

Как видно, зря они так далеко прошли на север; правда, на дымной

равнине Горгорота не было заметно ни лагерей, ни движущихся войск, но

уж там-то их наверняка углядят тысячеглазые крепости Карак-Ангрена.

– Все, Сэм, деваться нам некуда, – сказал Фродо. – Впереди оркская

башня, и никак не миновать дороги от нее вниз – разве что повернем

обратно. Пути на запад нет, и на восток не спустишься.

– По дороге так по дороге, сударь, – отозвался Сэм. – А вдруг нам