четвереньках.

Сэм глядел на хозяина, и сердце его обливалось кровью, но сухи были

воспаленные глаза.

– Сказал же, что хоть тресну, на себе его понесу, пока ноги держат, –

пробормотал он, – и понесу!.. Вот что, сударь! – сказал он. – Нельзя мне

нести его – это пусть, но вас-то вместе с ним можно? Ну-ка, садитесь!

Садитесь, дорогой хозяин! Сэм вас подвезет, вы только скажите куда!

Сэм усадил Фродо на закорки, выпрямился и очень удивился – было

вовсе не так уж тяжело. Он думал, что и хозяина-то едва поднимет, а уж

растреклятое Кольцо их обоих пригнет к земле. Нет, ничего подобного. То

ли Фродо совсем исхудал от страданий, кинжальной раны, паучьего яда, горестей, страха и жизни впроголодь, то ли сил у Сэма вдруг под конец

прибавилось, но Фродо показался ему легче хоббитят, которых он, бывало,

катал на спине по свежескошенному лугу. Он глубоко вздохнул и пустился

в путь.

Они подошли к подножию Горы с северо-запада: здесь ее серые,

растрескавшиеся откосы были довольно пологими. Фродо не сказал, куда

идти, а Сэм допытываться не стал – решил подняться как можно выше, брести, пока не свалится. Он поднимался и поднимался, огибая кручи,

падал ничком, вставал, наконец полз, как улитка с тяжелой раковиной на

спине. Когда упорство иссякло, а руки и ноги перестали слушаться, он

бережно уложил хозяина на землю.

Фродо открыл глаза и перевел дыхание. На высоте дышать было легче:

чадные туманы остались у подножия.

– Спасибо тебе, Сэм, – хрипло прошептал он. – Нам еще далеко?

– Не знаю, – сказал Сэм, – я ведь не знаю, куда нам.

Он оглянулся, потом посмотрел наверх: однако они уже высоко

забрались. Издали одинокая и грозная Гора казалась выше, а на самом деле

была гораздо ниже, чем перевал Эфель-Дуата. Неровное угорье тысячи на

три футов громоздилось над широкой подошвой, и еще на полстолько

возвышался срединный конус, точно огромная труба с обломанным верхом

– зубчатым кратером. Но Сэм одолел больше половины угорья, и далеко

внизу дымилась сумрачная равнина Горгорота. Он снова поднял глаза – и

вскрикнул бы, если б не пересохшая глотка: наверху, за обломками скал и

буграми застывшей лавы, ясно была видна не то тропа, не то дорога. Она

подымалась с запада и обвивала Гору, восходя к восточному подножию

конуса.

Сэм не видел, как к ней пройти, он стоял под обрывом, но понятно

было, что если вскарабкаться наверх, то ее не минуешь. И снова

затеплилась надежда. «А что, – подумал он, – на Гору-то, пожалуй, и

взлезем. Прямо как нарочно для меня ее проложили! – сказал он сам себе. –

Не было бы ее здесь, я бы, чего доброго, под конец сдал».

Проложили ее, конечно, вовсе не для Сэма. Ему и невдомек было, что

он смотрит на Сауронову дорогу от Барад-Дура к Саммат-Науру,

Негасимым Горнилам. От огромных западных ворот Черной Башни она

вела по исполинскому железному мосту, протянувшемуся через глубокий

ров и на целую лигу над равниной, между двумя клубящимися безднами, а

потом по насыпи к восточному склону Горы. Охватив ее во всю ширину с

юга на север, дорога поднималась к верхнему конусу, посредине которого

были черные двери, обращенные на восток, прямо напротив Зрячего Окна

сумрачной твердыни Саурона. Дорогу то и дело сметали огненные потоки и

загромождала застывшая лава, но бесчисленные орки отстраивали ее и

расчищали.

Сэм печально вздохнул. Дорога-то вон она, да как до нее добраться по

этим кручам: спину он, похоже, перетрудил. Он растянулся на земле рядом

с Фродо. Оба молчали. Понемногу становилось светлее. И вдруг

непонятное беспокойство охватило Сэма, словно его позвали: «Скорей,

скорей, а то будет поздно!» Он кое-как поднялся на ноги. Наверно, зов

услышал и Фродо, который перевернулся и подтянул колени.

– Я поползу, Сэм, – выдохнул он.

Фут за футом ползли они вверх по обрыву, как два серых жучка, и

наконец очутились на дороге – широкой, утоптанной, усыпанной щебенкой

и золой. Фродо выкарабкался на нее и медленно обернулся к востоку.

Вдалеке черным пологом от небес до земли висела тьма; может, налетел

ветер, а может, что-то встревожило Саурона, но завеса всколыхнулась и на

миг приоткрыла чернейшую громаду верхней башни Барад-Дура с витыми

шпилями и железной короной. Сверкнуло окно в поднебесье, метнулся на