правильно, по-чужеземному. Один дурак Тод обрадовался и теперь

обтирает колеса, где его папаша был мельник и сам себе хозяин. У Чирея-

то было что на уме: а ну, давай молоть поскорее да побольше – так он

говорил. И понастроил мельниц вроде этой. Только ведь, ежели молоть, надо, чтоб зерно было, а зерна как не стало, так и нет. Ну, с тех пор как

Шаркич явился, зерна и не надо. Они там только трах-бах и пых-пых: пускают вонючий дым; ночью-то в Норгорде, поди, и не уснешь. И гадят –

нарочно, что ли, не понять; загадили Нижнее Озеро, а там и до

Брендидуима недалеко. В общем, ежели кому надо, чтобы Хоббитания

стала пустыней, то все оно правильно. Вряд ли дурак Чирей это устраивает,

тут не без Шаркича.

– Верно, верно! – вставил Малыш Том. – Да чего говорить, они же

забрали мамашу Чирея, старуху Любелию, которую вот уж никто не любил,

только сыночек. Норгордские видели и слышали: однажды она, знаете, идет

вниз по улице со своим зонтиком, а навстречу ей охранцы – пыхтят,

волокут огромную телегу.

«Это вы куда же?» – она спрашивает.

«В Торбу-на-Круче», – ей отвечают.

«Зачем?» – она говорит.

«Для Шаркича сараи строить», – это ей-то.

«А кто ж это вам позволил?» – она удивляется.

«Шаркич велел, – ей говорят. – А ну, с дороги, старая карга!»

«Я вам покажу Шаркича, ворюги паршивые!» – это она-то, и как

накинется на главного, в глаз ему норовит своим зонтиком; но не достает,

он вдвое выше. Взяли ее, конечно; уволокли в Исправноры, на возраст не

посмотрели. Они туда много кого уволокли получше ее, однако ничего не

скажешь, в грязь лицом не ударила, не то что некоторые.

Посреди разговора вошел Сэм вместе со своим Жихарем. Старик

Скромби почти не постарел, только слышать стал хуже.

– Добрый вечер, господин Торбинс! – возгласил он. – Рад вас видеть в

добром здравии, приятно, что вернулись. Только извините, грубо скажу, не

по делу вы уезжали. Это же надо – продать Торбу-на-Круче, и кому? Вот

оно где и началось безобразие. Вы там разгуливали в чужих краях, загоняли

на горы каких-то черномазых – если, конечно, верить Сэму, хотя, зачем вы

их туда загоняли, я у него не допытался. А тут пока чего – набежали какие-

то сукины дети, срыли нашу Исторбинку, и картошки мои пошли псу под

хвост!

– Вы уж извините, что так получилось, господин Скромби, – сказал

Фродо. – Но я, видите, вернулся и уж постараюсь привести что можно в

порядок.

– Золотые ваши слова! – объявил Жихарь. – Сразу видно, что господин

Фродо – хоббит породистый, не то что иные-прочие, каким и фамилию-то

эту незачем трепать, извините за простоту. Да, а что мой Сэм – вы им, стало

быть, довольны и вел он себя как следовает?

– Более чем доволен, господин Скромби, – отвечал Фродо. – Поверите

ли, он теперь знаменит во всем Средиземье, и о нем слагают песни от Моря

досюда и за Великой Рекой.

Сэм покраснел и благодарно взглянул на Фродо, потому что глазки

Розочки сияли и лицо ее озарилось нежной улыбкой.

– Верится, что и говорить, с трудом, – сказал Жихарь, – зато сразу

видно, что мотался парень невесть где. У него же вроде жилетка была –

куда она подевалась? А то ведь железа на себя сколько ни напяль – в голове

не прибавится, даром что брюхо блестит.

Спозаранку чада, домочадцы и все гости фермера Кроттона были на

ногах. Ночь прошла спокойно, однако впереди ничего хорошего не

ожидали: тревожный будет денек.

– Возле Торбы-то охранцев вроде бы не осталось, – сказал Кроттон, – а

с Перекрестка, того и гляди, все пожалуют скопом.

Позавтракали, и прискакал гонец из Укролья, веселый, радостный.

– Хоббитан у нас и тех, кто не спал, разбудил, – сказал он, – пожар, да

и только. Охранцы, которые остались живы, все побежали на юг,

наперехват. А все остальные, сколько их там набралось, едут в ополчении

господина Перегрина.

Другая новость была похуже. Мерри, который всю ночь глаз не

сомкнул, явился часам к десяти.

– Большой отряд за четыре примерно мили, – сказал он. – С

Перекрестка, и по дороге поднабрали. Их сотня с лишним, идут и жгут. Вот

гады!

– Да, эти уж точно не для разговора, эти идут убивать нашего брата, –

заметил фермер Кроттон. – Если из Кролов не подоспеют ко времени, то

лучше нам спрятаться и стрелять без лишних слов. Да, господин Фродо, хочешь не хочешь, придется подраться.

Но из Кролов подоспели ко времени. Пин уже въезжал в село во главе