оттуда в Раздол. И вот выследили; как же мне быть?

– Иди, куда собрался. Мужества у тебя, по-моему, хватит. А мудрый

совет – это уж дело Гэндальфа. Я ведь не знаю, почему ты собрался в путь

и зачем нужен Врагу. Ну а Гэндальф, наверно, знает – да и не только это.

Ты ведь с ним увидишься?

– Надеюсь… Я ждал его до последней минуты: он должен был прийти

самое позднее два дня назад – и не пришел. Как ты думаешь, что могло

случиться? Может, подождать его?

Гаральд помрачнел и задумался.

– Дурные вести, – проговорил он наконец. – Гэндальф никогда не

запаздывает. Есть, однако же, присловье: в дела мудрецов носа не суй –

голову потеряешь. Раз у тебя был с ним такой уговор, то сам уж решай, ждать его или нет.

– Есть и другое присловье, – заметил Фродо. – Говорят: у эльфа и

ветра не спрашивай совета: оба скажут в ответ – что да, то и нет.

– Так у вас говорят? – рассмеялся Гаральд. – И зря: всякий совет к

разуму хорош, а любой путь может обернуться бедою. Потому-то мы на

ветер советов не бросаем. А за тебя мне трудновато выбирать: ты же о

своих делах молчишь. Ну, все же рискну, дружбы ради. Иди скорее; если

Гэндальф не объявится, обязательно подыщи себе другого спутника – один

не ходи. Присмотрись к друзьям и выбери самого надежного. Да не забудь

поблагодарить меня за совет – я даю его неохотно. У эльфов свои заботы и

свои печали, совсем иные, чем у прочих. Редко скрещиваются наши пути; но нынче скрестились они, конечно, недаром, а может статься, и не в

последний раз. Впрочем, об этом лучше помолчим: боюсь сказать лишнее.

– Я тебе, разумеется, очень благодарен, – отозвался Фродо, – но про

Черных Всадников ты мне все-таки зря не объяснил. По-твоему выходит, мне еще долго быть без Гэндальфа, а я толком не понимаю, кто они такие.

– Что тут понимать? Ты знай просто, что это подручные Врага! –

сказал Гаральд. – Беги от них! Ни слова с ними! Они – смерть! И не

выспрашивай ты у меня, ибо сам про них узнаешь со временем, увы, куда

больше, чем знаю я. Да хранит тебя Элберет, о Фродо, сын Дрого!

– А храбрость откуда я возьму? – спросил Фродо. – Мне очень

страшно, и храбрости вот-вот не хватит.

– Ну, храбрость порой непонятно откуда и берется! – заметил

Гаральд. – Надейся, хватит тебе храбрости! А пока спи! Утром нас уж не

будет, но гонцов мы вышлем. Кому надо, узнают про тебя – без охраны и

помощи не останешься. Я назвал тебя Другом Эльфов: прими же в

напутствие это прозвание! Редко мы так привечаем чужих и редко слышим

от них слова на родном языке.

Фродо вдруг почувствовал, что засыпает.

– Я и правда, пожалуй, посплю, – пробормотал он.

Эльф отвел его к травяному ложу рядом с Пином; он вытянулся и тут

же уснул как убитый.

Глава IV

Напрямик по грибы

Фродо пробудился на диво свеж и бодр. Он лежал под густой сенью

склоненных почти до земли тяжелых ветвей; на постели из душистой травы

и папоротника было мягко и уютно. Солнце просвечивало сквозь

трепетную, еще зеленую листву. Он потянулся и проворно выпрыгнул из

своего живого шалаша.

Сэм сидел на траве у лесной опушки. Пин разглядывал небо и

соображал погоду. Эльфы ушли.

– Фрукты, питье и хлеб они нам оставили, – сказал Пин. – Давай

завтракай. Хлеб еще совсем свежий. Я бы и без тебя все слопал, да Сэм

прямо изо рта рвет.

Фродо уселся возле Сэма и принялся за еду.

– Ну и как же мы сегодня? – поинтересовался Пин.

– В Забрендию, да поживее, – отвечал Фродо, уписывая за обе щеки.

– А Всадников – побоку? – весело спросил Пин, к неудовольствию

Фродо.

При утреннем солнце Черные Всадники стали казаться Пину просто

страшной сказкой, безобидной нелепицей.

– Вряд ли так уж побоку, – сухо сказал Фродо. – Хорошо бы вот до

реки добраться, чтоб они не заметили.

– Ну а Гаральд тебе про них что-нибудь объяснил?

– Так, кое-что, намеками да загадками, – уклонился Фродо.

– Ты спросил, почему они нюхают?

– Мы в подробности не входили, – сказал Фродо с набитым ртом.

– А надо было. По-моему, это самое главное.

– Ежели так, то Гаральд бы тебе слова лишнего не сказал, – отрезал

Фродо. – И вообще, оставь ты меня в покое! Я, может, не хочу болтать за

едой! Я, может, подумать хочу!

– Это за едой-то? – удивился Пин. – Много надумаешь! – Он встал и