то и вовсе померли. Да они и не за вами небось охотятся, а за господином

Бильбо – незачем вам было фамилию-то менять!

– Пожалуй, что и так, – согласился Фродо, не отрывая глаз от огня.

Бирюк задумчиво глянул на него.

– Вы, я вижу, своей головой жить хотите, – заметил он. – И то сказать:

пора уж. Да и про этого черного вы, поди, больше моего знаете, вряд ли я

вас очень-то удивил. Знаете – и ладно, держите про себя, я не любопытный.

А на душе у вас, видать, неспокойно. Думаете, как бы по-тихому добраться

до парома, так?

– Думаю, – признался Фродо. – Только думать тут нечего, надо идти, и

будь что будет. Спасибо вам за доброту вашу! Я ведь вас и ваших собак, не

поверите, тридцать лет побаивался. Сдуру, конечно: был бы у меня

надежный друг. Эх, жалко мне от вас уходить. Ну, может, еще наведаюсь, тогда и посидим.

– Милости просим, – сказал Бирюк. – А пока вот чего. Время к закату,

нам пора ужинать, мы ведь ложимся и встаем вместе с солнцем. Может, поужинаете у нас?

– Большое спасибо, – отозвался Фродо. – Только боюсь, медлить нам

нельзя. Уж и так еле-еле к ночи доберемся до переправы.

– Та-та-та, ух, спешка, слова сказать не дадут. А я о чем: поужинаем, у

меня есть крытая повозка, вот я вас и довезу. Оно и быстрее будет, и

надежнее, а то мало ли что.

Это меняло дело, и Фродо согласился – к великому облегчению своих

спутников. Солнце почти скрылось за холмами, сумерки густели. Явились

двое сыновей и три дочери Бирюка; громадный стол накрыли мгновенно,

еды хватило бы на добрую дюжину гостей. Принесли свечи, разожгли

камин. Пива было сколько угодно; главное блюдо, тушеные грибы с

ветчиной, подобрали дочиста. Собаки лежали у огня и обгладывали кости.

После ужина Бирюк и его сыновья ушли с фонарями готовить повозку.

Когда гости вышли, на дворе было совсем темно. Они уложили мешки и

пристроились сами. Бирюк хлопнул вожжами по бокам двух откормленных

пони. Жена его стояла в освещенных дверях.

– Ты сам-то поосторожней! – крикнула она. – С чужими не задирайся,

довезешь – и прямо домой.

– Ладно, – сказал он, и повозка выехала за ворота.

Ночь была тихая, совсем безветренная, но прохладная.

Ехали медленно, без фонаря; до плотины – по дороге, а там –

насыпью. У перепутья Бирюк слез, поглядел туда-сюда – темнота

непроглядная, и ни звука. Речной туман клубился над запрудой и

расползался по полям.

– Ишь, темень, – сказал Бирюк. – Ну, обратно-то я фонарь зажгу, а

сейчас так.

До парома было больше пяти миль. Хоббиты сидели, плотно

укутавшись в плащи; слышен был только скрип колес да перестук копыт.

Фродо казалось, что повозка не едет, а едва ползет. Пин клевал носом; Сэм

настороженно глядел в туман.

Наконец справа смутно забелелись два высоких столба – поворот к

парому. Бирюк натянул вожжи; повозка приостановилась на повороте и

съехала под гору. Снова миг тишины… а потом все услышали тот самый

звук, который боялись услышать, – клацанье копыт. Оно приближалось от

реки.

Бирюк соскочил с передка, обхватил лошадиные шеи, чтобы пони не

фыркали, и уставился в туманный мрак. Крепь-крап, крепь-крап – хрупали

копыта, и этот звук гулко отдавался в тихом вечернем воздухе.

– Вы лучше спрячьтесь, сударь, – торопливо посоветовал хозяину

Сэм. – Лягте на дно повозки и накройтесь там ветошью, а мы уж этого

Всадника как-нибудь спровадим. – Он выпрыгнул из повозки и встал рядом

с Бирюком. Всадники так всадники – только пусть сначала его затопчут.

Крап-кроп, крап-кроп. Сейчас наедет.

– Эй, там! – хрипло крикнул Бирюк.

Клацанье копыт стихло. За несколько шагов проступили очертания

всадника в плаще.

– Ну-ка, стоп! – приказал Бирюк. Он швырнул вожжи Сэму и шагнул

вперед. – Стой где стоишь! Чего тебе надо, куда едешь?

– Я за господином Торбинсом. Вам такой не попадался? – глухо

спросил чей-то голос, очень знакомый… Ну конечно же – Мерри

Брендизайк. Из-под плаща показался фонарь и осветил изумленное лицо

Бирюка.

– Господин Мерри! – воскликнул он.

– Он самый. А вы думали кто? – спросил Мерри, появляясь из тумана

и встряхивая поводьями.

Страх сразу пропал: перед ними был всего-навсего хоббит верхом на

пони, по уши укутанный в шарф.

Фродо выпрыгнул к нему из повозки.

– Нашлись, пропащие! – весело сказал Мерри. – А я уж думал, вы где-