качестве, не в качестве автора «Сильмариллиона».

Мрачные, зловещие и несколько однообразные саги повествуют о том,

как тяготеющее над Сильмариллами двойное проклятье сгубило всех

причастных к нему, да и не только их. Одно за другим сокрушают Моргот и

Саурон царства эльфийского края Белерианда. И лишь сыну смертного

витязя и эльфийской царевны Эарендилу удается при путеводном свете

отнятого у Моргота человеческой рукой Сильмарилла доплыть до Валинора

и вымолить спасение Средиземья от всевластия мрака. Тонгородрим пал, и

Моргот был навеки ввергнут во тьму кромешную, но Саурон избежал его

участи.

Так закончилась Первая эпоха Средиземья, или, как выражаются

эльфы, Древняя Пора. «Сильмариллиону» тоже конец, эпилог приписан к

нему гораздо позже, в 20-е годы, между ним и Древней Порой зияла

первозданная пустота. История пока что была историей эльфов

(вмещавшей миф о сотворении мира) и, как таковая, бесперспективна,

вроде эльфийского бессмертия. Разве что начинать новый ее цикл – чему

мифология определенно противится, мифологическая эпоха в принципе

однократна – или шлифовать мифы, умножать и переписывать легенды.

Этим Толкин и занимается – скорее по инерции, довольно вяло. Куда

больше занимает его работа над всеобъемлющим толковым словарем

английского языка (это детище было зачато в Оксфорде в 1878 году и к

началу 20-х годов нашего века еще не родилось), издание англосаксонских

текстов, пропаганда среди коллег древнеанглийской и древнеисландской

литератур; наконец, и едва ли не в первую очередь, – преподавание: в 1925

году, тридцати семи лет от роду, он стал профессором Оксфордского

университета, такое редко случалось.

К тому же Джон Рональд Руэл был редкостно заботливым семьянином,

а к 1930 году у него было уже трое сыновей и дочь. Детям он уделял очень

много времени и оказался неистощимым сказочником и неутомимым

затейником,

отчасти

как

бы

пародируя

свою

бурную

клубно-

университетскую деятельность. И в домашней атмосфере один из побегов

его воображения превратился в деревце, а оно, пересаженное на тучную

почву «Сильмариллиона», породило волшебный лес, из которого Толкин

вышел на простор… Средиземья.

Сам он всячески распространял и поощрял версию о том, как однажды

среди ночи ему подвернулся в экзаменационном сочинении чистый лист и

он будто бы возьми да напиши на нем ни с того ни с сего: «В земле была

нора, а в норе жил да был хоббит». «Имена существительные, – замечал

он, – всегда обрастают в моем сознании рассказами. И я подумал, что не

мешало бы выяснить, какой такой хоббит. Но это было только начало».

А и в самом деле, что еще за хоббит? Дотоле никаких хоббитов в

Средиземье не обитало и не предвиделось. Да и этот хоббит, как можно

заметить, покамест обитал не в Средиземье, а в норке. Откуда же он там

взялся?

Из сказки. Но не из сказки волшебно-богатырской – там таких не

водится. Гномы – пожалуйста, эльфы – сколько угодно (правда, совсем не

такие эльфы, как в «Сильмариллионе», – таких почитай что и нету).

Тролли, драконы, оборотни, они же серые волки, злые чудища-страшилища

(да хоть бы и те же орки), колдуны и ведьмы, русалки и кощеи – это все

есть. А хоббитов нет и быть не может. Есть, правда, вспомогательные

животные, в том числе серый заяц. Так, может, хоббиты (они ведь до

известной степени зайцы) проходят по такому разряду? Или они вообще

явились из животного, скажем так, эпоса, воплощая некую аллегорию и

потому недоочеловечились?

Тут-то мы и наткнулись на еще один вопрос: а кто такие, собственно,

хоббиты? Более или менее человечки? Да нет, зачем же человечкам жить в

норках. И – что важнее – ростом они для человечков очень не удались.

Когда Джонатану Свифту понадобились человечки, он их сделал ровно в

двенадцать раз меньше Гулливера – и получились лилипуты, человеческие

существа в своем праве. А если человека уменьшить вдвое, получатся

недомерки, карлики, коротыши – словом, какие-то убогонькие, богом

обиженные. Нет, хоббиты не человечки, и сами они такому определению

очень противятся.

Да, они пришли из сказки – из той импровизированной домашней

сказки, где из игрушечного ящика берется плюшевый заяц и вселяется в