Они попросили его проводить их до трактира и распить с ними

прощальную чашу, но он со смехом отказался, промолвив:

Здесь кончаются края, мне навеки верные,

Распрощаемся, друзья, здесь на веки вечные!

Он повернул пони, вскинул шляпу – и навсегда исчез за насыпью.

– Очень это обидно, что мы теперь без господина Бомбадила, – сказал

Сэм. – Вот кто знал, куда и чего. Сколько ни пройдем, а такого не

встретим… ну правда чудной господин! А насчет «Пони», что он говорил,

так хорошо, кабы это было вроде «Зеленого дракона». Кто там живет-то, в

Пригорье?

– Есть и хоббиты, – сказал Мерри, – есть и Громадины. А в общем-то,

вроде как дома. Брендизайки ездили туда, говорят – ничего.

– Может, и ничего, – заметил Фродо, – но Хоббитания кончилась. И вы

уж, пожалуйста, не будьте «вроде как дома». А заодно помните, что я

теперь вовсе не Торбинс. Спросят – так Накручинс.

Они ехали в сумраке; темнота густела позади и спереди, но скоро

вдали замерцали огни. Крутой косогор заслонял мутное небо, а внизу

раскинулось большое селение. Туда они и поспешили, в надежде на жаркий

огонь, стены с крышей и дверь – отгородиться от ночи.

Глава IX

«Гарцующий пони»

Пригорье было главным селением здешних мест; еще три ютились

неподалеку: за горой – Подстенок, в глубокой теснине к востоку –

Гребешок и Арчет у опушки Четбора – словом, жилой островок среди

пустынного края. На две-три мили от подошвы горы простирались пашни и

отступал лес.

Жили здесь темно-русые, ширококостные, приземистые люди веселого

и независимого нрава; никаких властей они не признавали, зато с

хоббитами, гномами и эльфами ладили не в пример лучше, чем тогдашние

(да и теперешние) Громадины. Согласно их собственным преданьям,

явились они сюда раньше всех прочих: они, мол, прямые потомки первых

западных поселенцев незапамятных времен. Уйму народу сгубили

древнейшие усобицы, однако же, когда цари и князья возвратились из-за

Великого Моря, пригоряне жили себе да поживали, где и прежде, и живут-

поживают там до сих пор, а былые цари и князья давным-давно уж стали

небывальщиной.

Во времена нашей повести иных людей и не водилось на дальнем

Западе, во всяком случае на добрую сотню лиг вкруг Хоббитании. Только в

глухомани за Пригорьем скитались какие-то странные бродяги: пригоряне

прозвали их Следопытами, а откуда они взялись, было неизвестно. Они

были не по-здешнему рослые и смуглые, видели будто бы чуть не сквозь

стену, слышали, как трава растет, и понимали звериный и птичий язык.

Бродяжили они где-то на юге, ходили и на восток – до самых Мглистых

гор; правда, становилось их все меньше, и появлялись они все реже. А

когда появлялись – приносили новости из дальних земель, рассказывали

чудные стародавние сказания, и слушать-то их слушали охотно, однако

недолюбливали.

Местные хоббиты, довольно многочисленные, опять-таки обитали

здесь якобы с наидревнейших времен, задолго до того, как их сородичи

перешли Брендидуим и заселили Хоббитанию. Хоббиты облюбовали

Подстенок, но строились и в Пригорье, особенно выше по склону, над

людскими жилищами. Громадины и Коротышки (как они называли друг

друга) жили по-соседски; со своими делами те и другие управлялись на

свой лад, но считали, что они два сапога пара. Больше нигде в нашем мире

такого необычного (и образцового) благоустройства не было.

Ни здешние Громадины, ни Коротышки были не охотники до

путешествий: им и своих новостей хватало – как-никак четыре селения.

Иной раз пригорянские хоббиты добирались до Забрендии, а то и до

Восточного удела; да и до них было недалеко добираться: день езды от

Брендидуимского моста, – но гостей из Хоббитании тоже наезжало

маловато. Редкий Брендизайк или особо шустрый Крол гостил в трактире

денек-другой; однако теперь и такого почти не случалось. Пригорян и всех

прочих заграничных хоббитов в Хоббитании называли чужеродцами и

чурались их: они, мол, тупые и неотесанные. Таких чужеродцев развелось в

ту пору на Западе куда больше, чем думали в Хоббитании. Иные из них и

правда были сущие бродяги: рыли норы где ни попадя и чуть что –

снимались с места. Но как раз в Пригорье-то жили хоббиты основательные

и зажиточные, ничуть не плоше своей дальней родни в Хоббитании. И не

совсем еще забылись те времена, когда дорога между Пригорьем и