самого в чурбан превратит – у него это мигом, он на расправу-то скор.

Может, потом и пожалеет, да ведь сделанного не разделаешь.

– Так что же вы натворили? – нетерпеливо спросил Фродо.

– О чем бишь я? – задумался трактирщик, щелкнув пальцами. – Ах, ну

да, старина Гэндальф. Месяца три тому останавливался он у меня в

трактире. И вот однажды влетает на ночь глядя прямо ко мне в комнату –

даже постучать забыл – и говорит: «Утром, Лаврик, мы уже не увидимся, я

до свету уйду. У меня к тебе поручение». – «Слушаю, – говорю, – хоть

десять». А он мне: «Ты сможешь отправить с оказией письмо в

Хоббитанию? Сможешь передать с кем понадежнее?» – «Уж подыщу кого-

нибудь, – отвечаю, – завтра или послезавтра». – «На послезавтра, –

говорит, – не откладывай». И дал мне письмо. Надписано-то оно проще

простого, – сказал Лавр Наркисс.

Он достал письмо из кармана, принял важный вид (ибо очень гордился

своей грамотностью) и зачитал по складам:

– «ХОББИТАНИЯ, ТОРБА-НА-КРУЧЕ, ФРОДО ТОРБИНСУ».

– Письмо – мне – от Гэндальфа! – воскликнул Фродо.

– Так, стало быть, настоящая-то ваша фамилия – Торбинс? – спросил

трактирщик.

– Сами ведь знаете, – сказал Фродо. – Отдавайте-ка мне это письмо и

объясните, пожалуйста, почему вы его не отправили вовремя. Затем ведь, наверно, и пришли? Долго, однако, раскачивались!

– Ваша правда, сударь, – виновато признал бедняга Лавр, – и опять же

прощенья просим. Что мне будет от Гэндальфа – прямо страшно и

подумать. Только я ведь без задней мысли: схоронил его понадежнее до

подходящего случая, а случая нет и нет – ну и вылетело оно за хлопотами у

меня из головы. Зато уж теперь обо всем постараюсь, я оплошал, с меня и

спрос: что смогу – только скажите, – сразу сделаю. Да и помимо письма у

меня был какой уговор с Гэндальфом? Он мне: «Лавр, мол, тут к тебе

явится один мой друг из Хоббитании – а может, и не один, – назовется

Накручинсом. Лишних вопросов ему не задавай. Будет в беде – выручай, не

жалей ни сил, ни денег, сам знаешь, за мной не пропадет». Вот, значит, и

вы, а беда-то рядом ходит.

– Это вы о чем? – осведомился Фродо.

– Да об этих черных, – объяснил хозяин, понизив голос. – Они ведь

спрашивали Торбинса, и хоббитом буду, если подобру спрашивали. В

понедельник заезжали – собаки скулят и воют, гуси галдят и гогочут – жуть

какая-то, честное слово! Двое сунулись в дверь и сопят: подавай им

Торбинса! У Ноба аж волосы дыбом. Я-то их кой-как спровадил: езжайте, мол, дальше, там вам и Торбинс, и что хотите. А они уехать уехали, но

спрашивали вас, слышно, до самого Арчета. Этот, как его, из Следопытов,

ну Бродяжник-то, – он тоже все про вас спрашивал и прямо рвался сюда: ни

вам поужинать, ни отдохнуть!

– Верно говоришь, рвался! – вдруг промолвил Бродяжник, выступив из

темноты. – И зря ты, Лавр, не пустил меня – тебе же было бы меньше

хлопот!

– А ты, значит, уж тут как тут! – мячиком подпрыгнул трактирщик. –

Пролез-таки! Теперь-то чего тебе надо, скажи на милость?

– Теперь он здесь с моего ведома, – объявил Фродо. – Он пришел

предложить свою помощь.

– Ну, вам, как говорится, виднее, – пожал плечами господин Наркисс,

окинув Бродяжника подозрительным взглядом. – Только я бы на вашем

месте со Следопытами из Глухоманья, знаете, не связывался.

– А с кем прикажешь ему связываться? – сквозь зубы процедил

Бродяжник. – С жирным кабатчиком, который и свое-то имя еле помнит, даром что его день напролет окликают? Они ведь не могут навечно

запереться у тебя в «Пони», а домой им путь заказан. Им надо ехать или

идти – дальше, очень далеко. Или, может, ты сам с ними пойдешь,

отобьешься от Черных Всадников?

– Я-то? Чтоб я из Пригорья? Да ни за какие деньги! – до смерти

перепугался толстяк, будто ему и правда это предложили. – Ну, а если вам,

господин Накручинс, и в самом деле переждать у меня? Какая спешка? Что

вообще за катавасия с этими черными страхолюдами? Откуда они взялись?

– Они из Мордора, Лавр. Понимаешь? Из Мордора, – вполголоса

вымолвил Бродяжник.

– Ох ты, спаси и сохрани! – побледнел от страха Лавр Наркисс. Видно,

слово «Мордор» тяжко лежало у него на памяти. – Давно у нас в Пригорье

хуже ничего не слыхали!

– Услышите еще, – сказал Фродо. – Ну а помочь-то мне вы все-таки

согласны?