Наверное, таким король и был. Лет эдак пятьдесят назад. Сейчас на троне восседал хоть и высокий, но сгорбленный, скрюченный и болезненно худой старик в пышном, расшитом драгоценными камнями желтом халате. Дряблая кожа напоминала пергамент, и почему-то Дан подумал, что если бы не заполнявший дворец полумрак, всякий увидел бы её нездорово-желтый цвет. Лицо правителя напоминало череп, а свисающая губа наводила на мысли о пережитом инсульте. Странный головной убор, напоминавший шапочку выпускника со свисающими с неё бусами в шесть рядов, не мог скрыть, что от его волос остались лишь несколько белых клочьев, а стоило королю шевельнуть рукой, как стало заметно и что рука у него дрожит.

 

На этом фоне насыщенно-алые глаза казались какими-то неуместно яркими. Они как будто слегка светились.

 

И взгляд в них вызывал страх.

 

— Ты можешь не бояться так, — отметил король, явно без труда прочитав его реакцию, — Разве подобает победителю разбойников дрожать, пусть даже перед королем?

 

Он засмеялся хриплым, каркающим смехом. «Легкие надо бы прослушать», — мелькнула неуместная мысль в голове несостоявшегося медика.

 

— Право же, победа над простыми людьми — не то, что я могу назвать свидетельством своей отваги, — скромно ответил Дан.

 

Сочтя, что эта тема достаточно безобидна, чтобы задержаться на ней подольше.

 

— Когда это мой третий сын стал настолько скромен? — король лукаво улыбнулся, но Дан четко почувствовал, что у его вопроса есть двойное дно, — С каких пор Шэнь Лиминь отказывается от заслуженных почестей за одержанную победу?

 

Даниил пожал плечами с демонстративным безразличием:

 

— Победа над слабым противником в ряду побед над сильными подобна гнилому яблоку среди нормальных. Гниль от неё распространяется и на нормальные. Поэтому я не горжусь победой над Нёнмином. Он был обычным человеком, а я — заклинатель. И не самый слабый в этой стране.

 

Вообще, он подозревал, что сейчас был как раз самым слабым, может быть кроме совсем уж начинающих учеников. Но признаться в этом… В том серпентарии, который, судя по историческим книгам, во всех поколениях представляла собой королевская семья, это было все равно что повесить на грудь табличку «убейте меня кто-нибудь». Не исключено, что в этом мире даже специально для такого случая изобрели бы премию Дарвина.

 

— В таком случае, зачем одерживать победу, которой не сможешь гордиться? — слегка растерялся король.

 

Похоже, заклинатели Шэнь мерили все гордостью и престижем. Почему-то этот простой и в общем-то уже известный факт вызвал у Дана глухое раздражение.

 

Как будто гордость принца стоила дороже, чем безнадежность служанки Лю и ужас ее маленькой сестры.

 

— Для меня это не был вопрос победы, — ответил он, — И я не считаю это своей победой. Я сделал то, чему должно было быть сделанным. Вот и все.

 

Король приподнял бровь, ничего не говоря. По его мимике Дан понял, что он желает объяснений, но считает ниже своего достоинства просить о них.

 

И он объяснил:

 

— Этот человек угрожал моим людям. Прощать подобного я не собираюсь ни ему, ни кому-либо еще.

 

Бросив мимолетный взгляд на украшавшие тронный зал картины, юноша вдруг почувствовал прилив вдохновения для небольшой речи, чего никогда не замечал за собой прежде.

 

— Я много размышлял, отец. Над тем, как устроено наше общество. Я читал и расспрашивал, смотрел и слушал. Долгие годы я сидел во дворце Чиньчжу, не обращая внимания на мир вокруг и принимая как должное службу евнуха Вона, служанки Лю и остальных. Я считал, что это было их обязанностью, ведь я принц, а они слуги.

 

— И это действительно их обязанность, — подметил король. В алых глазах зажглась искорка интереса.

 

— Да, но разве только у них есть обязанности? — с жаром возразил Дан, — Разве только они несут ответственность? Я принимаю их службу, но что я даю им взамен? Сейчас простонародье полностью беспомощно. Они неспособны позаботиться о себе сами. А те, кто мог бы заботиться о них, кто мог бы защитить их, — сидят в своих дворцах и знать не знают, что происходит за их пределами. Разве такова обязанность заклинателя? Разве…

 

Он демонстративно кивнул на картину.

 

— Разве этого хотели предки Шэнь? Разве за тем нам дана наша сила, чтобы использовать её лишь ради собственной выгоды? Или все-таки кому больше дано, с того больше и спрашивается? В легендах говорится, что люди шли на службу к заклинателям ради защиты и безопасности, так разве не предательством будет для заклинателя отворачиваться от их бед?

 

С запозданием он понял, что в запале забыл про собственное суждение и назвал собеседника «отцом». Но то ли принцу позволялись определенные послабления, то ли Его Величество счел подобное нарушение не заслуживающим того, чтобы прерывать увлекательную беседу.

 

— Твои слова звучат мудро, — задумчиво заметил король, — Но что конкретно ты собираешься делать?

 

Дан промедлил с ответом.