— Явно ни для чего хорошего, — вздохнула Аргоза. — Если штормовых великанов стало меньше, значит, у нас всё же есть хоть какие-то шансы. Кроме Аксилии, у тебя, Аргалор, есть мысли, кого позвать? Я могла бы нанять опытных наёмников, но на это потребуется слишком много времени, если мы хотим тех, кто и впрямь умел. Где же мы можем найти ещё столь же глупых и импульсивных драконов, решивших присоединиться к этой откровенной авантюре?

— Эй! — смущенно крикнула Луидора. — Спасение моих родителей не авантюра!

— Глупых и одновременно импульсивных, — повторил Аргалор с медленно расширяющейся ухмылкой. — На удивление, у меня как раз есть одна идея на этот счёт…

Подземелья Аргалора представляли собой очень компактное, но в то же время невероятно продвинутое место.

Корпорация Арголориум, как и большинство правителей Тароса, считали, что содержать преступников в тюрьмах просто так, это глупая трата денег. Именно поэтому большинство тех, кто нарушил закон красного дракона, шли или на тяжелые работы в каких-нибудь шахтах и заводах, или отправлялись прямиком на тот свет под руководством Дедариуса Орона.

Старый лич оказался одним из немногих представителей исчезающе редкого подвида нежити: лич-разумный. Именно поэтому Дедариуса не интересовал захват мира в привычном понимании, и он готов был позволить всяким драконам взять на себя столь скучную вещь, как мировое господство.

Также Орон, как оказалось, был вхож в «немертвый клуб». Тайную тусовку разумной нежити, включающую в себя торговлю темными ингредиентами, зельями, гримуарами и просто рабами.

Именно благодаря Дедариусу Аргалор сумел очень больно ударить по лапкам темных эльфов и клану Сакрас, когда те особенно сильно обнаглели, продемонстрировав, что в случае необходимости их можно частично заменить.

Скрежещущие зубами эльфы неохотно затаились, но ни Асириус, ни его господин не обманывались — темные эльфы рано или поздно вновь попытаются проверить рамки допустимого, ведь такова их нечестивая природа.

Вот почему, когда Аргалор спустился в своё личное подземелье, то кроме троих драконов там никого не было.

Сама тюрьма отнюдь не была грязным и влажным склепом, как её принято обычно изображать. Наоборот, по местным меркам она была прекрасным примером магического искусства.

Рунные цепочки гномов плавно переходили одна в другую, укрепляя стены, цепи и рассеивая возможную магию, которую пленники могли использовать для освобождения.

Конечно, попади в эту тюрьму кто-то калибра взрослого и уж тем более старого дракона, то он имел неплохие шансы выбраться. Но на этот счёт Аларик доработал своё снотворное, которое, по его заверениям, было способно действовать даже на какие-то особо крепкие расы, вроде оборотней или архифей.

Для финансирования своих частных исследований Аларик даже пустил снотворное на рынок, правда, перед этим продав часть прав на зелье Аргалориуму.

И это было мудрое решение, ведь благодаря финансовой поддержке корпорации снотворное Аларика в кратчайшие сроки распространилось на всю Империю. Опытные пользователи усиливающих эликсиров частенько сталкивались с бессонницей, а обычные зелья их не брали из-за сопротивляемости. Также зелье нашло своих покупателей и среди преступников, желающих чтобы жертва ещё долго не проснулась.

Архонии, Тифондрису и Цербасу пришлось ждать в этом подземелье долгие четыре дня, пока на пороге камеры наконец не появился их пленитель. Всё это время они провели подвешенные в цепях, словно замотанные в кокон куколки. Лишь наличие аномально выносливой драконьей физиологии позволило им провести всё это время без еды и воды без особо серьёзных физических потерь.

Но если они думали, что спустившийся к ним Аргалор пришел, чтобы всё закончить, то они глубоко заблуждались.

— Дорогая Маливен, — вдохновлённо читал Аргалор большой и тяжелый свиток, удерживаемый перед ним лозами Зары. Рядом висели ещё две лозы с чернильницей и пером. Зара так и не научилась писать, несмотря на все попытки Льва её научить. Зато у него получилось сносно транслировать ей свои намерения, дабы она повторяла те символы, что он ей мысленно демонстрировал. — Не передать словами, как я рад писать эти строки. Смотря прямо сейчас на твоих дочерей и сына, что напали на меня прямо в моём логове, я буквально вижу, как ты их тренировала и учила, ведь та удивительная скорость, с которой они мне проиграли, невольно напоминает мне о тебе…

Отчаянно пытающиеся вырваться из пут молодые драконы явно не желали слушать это письмо, но их никто не спрашивал.

— … И теперь я в настоящем затруднении. С одной стороны, даже если я их отпущу, то нет никаких сомнений, что они ничего не смогут мне сделать. Но с другой стороны, все мы драконы, и было бы оскорблением вас всех, отпустить вас без последствий…