В этом плане Аксилия не могла не восхититься «отбитостью» Аргалора, который даже зная, что он не ровня никому из сражающихся, всё равно продолжал рваться вперёд, следуя своей мечте и жадности.

«Настоящий дракон», — угрюмо подумала Аксилия, невольно сравнивая его с собой: «Неужели, я никогда не смогу побороть эту трусость черных драконов? Неужели моя борьба была обречена с самого начала?»

Тем временем корабль медленно развернулся так, чтобы все его четыре орудия смотрели точно в цель.

Запустился магический генератор, когда в его топку начали закидывать повышенный запас топлива. По энергетическим каналам магия стекала к четырём орудийным расчётам, чьи кристаллические очертания замерцали, показав готовность к стрельбе.

— Орудие один готово к стрельбе! — первым отчитался самый лучший расчёт, а следом послышалась готовность и остальных.

— Залп! — отрывисто приказал Кшас по артефактной связи, и судно содрогнулось, когда все четыре установки разом высвободили заряд, отправивший лучи чистой взрывной энергии четко вниз.

Каждая пара орудий целилась рядом с двумя взрослыми драконами, из-за чего при столкновении ударная волна отбросила их в сторону. Из-за неожиданности атаки драконы невольно отступили, пытаясь понять, откуда исходит угроза, чем и воспользовался готовый к такому развитию событий Аргалор.

Сам Барос представлял собой отвратительное зрелище, больше напоминая нежить, чем живое существо.

Выстрелы летающего корабля сильно его потрепали, из-за чего Мучитель не успел вернуть себе равновесие.

Единственный оставшийся глаз великана немного расширился, видя приближающегося к нему окутанного пламенем дракона. Возможно, в этот последний момент штормовой гигант на мгновение вернул себе разум, лишь для того, чтобы покрытые самым сильным пламенем когти Аргалора вонзились ему в пустую глазницу и взорвали заднюю часть черепа.

Пару секунд мертвое тело Бароса простояло неподвижно, пока стоявший на летающей колеснице Аргалор держал лапу в его голове, но затем двенадцатиметровый гигант начал падать вниз.

И даже когда он неподвижно рухнул, Аргалор сохранял напряжение, не до конца веря, что у них всё же получилось убить это чудовище.

— Да ладно! — раздался со стороны раздосадованный крик синей драконицы. — Это был мой великан!

— Как это убого. Даже подохнуть нормально не мог… — стоявший прямо на воздухе на высоте в несколько сотен метров рыжеволосый двадцатиметровый гигант с презрением сплюнул, заставив каплю слюны рухнуть вниз и сбить с седла носорога одного из орков-всадников.

Ошеломлённый орк, пошатываясь, вскочил и начал яростно ругаться на духов дождя, попутно пытаясь избавиться от покрывающей его липкой субстанции, пока стоявшие рядом шаманы силились определить, откуда пришла неизвестная атака.

Веселящийся Суртус Величественный мог лишь пожелать им удачи. Если они сумеют пробиться через их чары скрытности, то спустя каких-то пару десятков лет они могут попытаться примерить на себя звания верховных магов.

— А что тебе не нравится? — невинно спросил Суртус у своего вечного оппонента. — Наша общая проблема сдохла и больше не будет доставлять никому проблем. Как по мне, все мы от этого лишь выиграли. Или тебе всё же жаль, как трагически сложилась история одного из твоих соотечественников?

— Очевидно, что вам, драконам, не понять, что такое честь воина, — Тир вновь захотел сплюнуть, но передумал и зло почесал своё объемное пузо. Удерживаемый в его другой руке короткий молот то и дело вспыхивал короткими молниями. — Мне плевать на смерть этого жалкого куска говна.

Тир скорчил рожу и передразнил: «Ой, мой бедненький сын оказался ущербным и с каждым годом тупеет. Давай я с его тупорылой мамашей бросим всё в Хаос и пустим свои жизни под откос ради одного сучьего молокососа!»

— Ты всё ещё злишься на неё, да? — мудро кивнул дракон, на что получил наполненный гневом и болью взгляд.

— Она была моей дочерью! — заревел Тир, и небеса над ними разразились целым каскадом зловещих молний, что, правда, быстро стихли. — И она умерла из-за порождений чресел этого тупого ублюдка!

— Поганая история, — вынужден был признать Суртус. — Хорошо, что она закончилась. Все его сыновья, как и он сам, мертвы, а значит, больше никто не будет раскачивать лодку.

— Не надо уловок, лодку и без этого придурка есть кому раскачивать, — фыркнул, уже успокоившись, великан. Его пронзительно голубые глаза посмотрели четко на стоявшего на огненной колеснице изрядно потрёпанного красного дракона. — Мы оба знаем, что вы, металлические, внимательно следите за тем, что творит эта красная ящерица. Не вы ли заинтересованы в той волне, что он поднял?