Он просто помогал ей всегда, когда ей требовалась помощь. Будь то помощь с домашней работой, сопровождение в позднее время суток или необходимость что-то перенести.

 

Как сейчас.

 

— Спасибо большое, что помог, — сказала Лера, когда последний чемодан занял свое законное место.

 

— Не за что, — ответил Дан, стараясь не слишком тяжело дышать, — В смысле, если тебе что-то понадобится, всегда зови.

 

— Обязательно, — пообещала она.

 

Она, кажется, хотела было сказать что-то еще, но замолчала, услышав шаги. Еще минута, и в квартире показалось новое действующее лицо.

 

Высокий и мускулистый парень на пару лет старше Дана был одет в джинсы и черную футболку с ярко выведенной буквой Z во всю грудь. Темно-коричневые волосы были коротко острижены, а надбровные дуги наводили на невольные мысли о близком родстве с неандертальцами.

 

Которые студент, разумеется, предпочел не озвучивать.

 

— Это кто это еще? — осведомился парень, нахально обнимая Леру за талию.

 

Та, впрочем, не возражала и охотно подалась навстречу. Присутствие третьего-лишнего мигом стало казаться до крайности неуместным.

 

— Сеня, это Даня, мой однокурсник, — ответила девушка, — Даня, это Сеня, мой парень.

 

«Не ревнуй. Ты все равно не смог бы занять его место!»

 

— Лучше все-таки Дан, — поправил юноша, невозмутимо (как он надеялся) протягивая руку.

 

Несколько секунд Сеня смотрел на нее, будто не понимал, что с ней делать, после чего ответил на рукопожатие. Дан немедленно почувствовал, будто его ладонь зажали в тиски, но постарался не выдать боли.

 

Вступать в состязание силы он не стал и пытаться.

 

— Рад познакомиться… Даня.

 

— Взаимно, — выдавил из себя Дан.

 

Наконец, его руку отпустили. Даже не сломанной.

 

— И часто ты приглашаешь к себе одноклассников, пока меня нет? — осведомился Сеня, налитыми кровью глазами глядя на «соперника».

 

— Перестань, — откликнулась Лера, — Даня просто помог мне перенести вещи.

 

Она успокаивающе поглаживала парня по могучему бицепсу.

 

— Не стоит беспокоиться, — заверил Дан, чувствуя себя до крайности глупо, — Я уже ухожу.

 

По взгляду Леры он понял, что это было верное решение.

 

 

 

В общежитие Даниил вернулся только к вечеру. Хотел отправиться туда сразу, но кое-кому еще из его друзей понадобилась помощь, и он, как обычно, не смог отказать. О том, что он всегда готов помочь в любое время дня и ночи, прекрасно знали все его знакомые.

 

И, как он надеялся, хоть немного это ценили. Может быть, даже помнили.

 

Так что вернулся он совершенно вымотанный. Сердце бешено колотилось, и лишь приняв лекарства, он смог заняться хоть чем-нибудь. О чем-нибудь полезном речи не шло; но по крайней мере, можно было улечься на койку и почитать книжку… попроще. Из тех, что разгружают мозг и помогают расслабиться. К примеру, что-нибудь из фэнтези нулевых, что он предпочитал, несмотря на все развитие технологий, читать в бумажном виде, а не с телефона.

 

Так, за книгой, он и уснул. Дан редко видел сны; точнее, он знал теоретически, что на самом деле сны снятся всем и каждую ночь, но он никогда не помнил их наутро. А то, что не откладывается в памяти, по его глубокому убеждению, с точки зрения субъективного восприятия человека все равно что не происходит.

 

Потому что в конечном счете, воспоминания — это единственное, что остается с нами навсегда.

 

Однако этот сон ощущался будто наяву. Почему-то не сомневался юноша, что проснувшись, будет помнить его во всех деталях.

 

Казалось ему, что он бродит в густом, непроглядном тумане необычайного насыщенно-ультрамаринового цвета. В этом тумане он не мог рассмотреть даже собственных рук, но несмотря на это, сон казался весьма приятным.

 

Прежде всего потому что в этом сне у Дана ничего не болело. Даже фоново.

 

Такое действительно было возможно только во сне.

 

Точно так же Даниил не смог различить того, кто подошел к нему сквозь туман, но каким-то шестым чувством понял, что уже не один. Что там, за пологом тумана, кто-то наблюдает за ним.

 

— Скажи, — голос, произнесший это, звучал неожиданно звонко и чем-то напоминал его собственный, — Чего ты хочешь?

 

Что на это можно было ответить? Наверное, очень многое. Люди всегда чего-то хотят и сталкиваясь с предложением выбрать, чего они хотят больше всего, обычно задумываются. Но для него ответ был самым простым и коротким, какой только возможен на этом свете:

 

— Жить.

 

Загадочный собеседник промедлил, осмысливая ответ.

 

— Что тебе мешает? — спросил он наконец.