Ксюшка своей нежностью, непосредственностью, переживаниями за близких, научила меня иначе смотреть на окружающий мир. Я начал замечать те мелочи, о которых раньше не задумывался. Ну кто утром улыбается полощась в тёплой воде? Дети и… Ксюша. Она реально радуется, то из крана течет кипяток. Она радуется, что можно дома ходить босиком и не бояться заболеть. Она улыбается, когда во дворе загораются гирлянды. Новый год давно прошел, но мы оставили разноцветные фонарики и лампочки, потому что моя девочка верит в сказку и любит перед сном посмотреть в окно.

Я знаю, что и я тоже научил свою малышку смелости, уверенности в себе. Знаю, что научил её верить и доверять людям. Не всем. Близким. И она раскрылась. Она позволила себе отпустить ношу, когда можно рассчитывать только на себя. Слишком долго она такой была — не по годам взрослой. Теперь моя очередь заботиться о ней и ее баловать.

Приближается время обеда, и я бужу свою соню, чтобы она хорошо поела. Ей силы нужны, а она все отказывается. Надо будет — с ложечки кормить стану. Малышка садится и трет глаза. Сонная, растрепанная и такая родная. Такая домашняя, уютная. Потягивается и улыбается. Тянусь к жене с поцелуем, но не успеваю коснуться розовых губ.

В тишине слышится едва уловимый хлопок, и Ксюшка поднимает на меня непонимающие глаза.

— Ой.

— Что?

Я не понимаю еще, что что — то происходит, но по спине бежит холодок.

А нет… кажется, начинаю понимать. Мы сидим на кровати рядом, и под нами стремительно наливается лужица.

— Егор, — хнычет моя жена и впивается в руку. — Это же… это воды, да?

Твою мать. Я так — то сам не знаю. Но, похоже, они. А что еще может быть? Лихорадочно вспоминаю все прочитанное по этому вопросу. Легкий хлопок… ну да.

Нажимаю кнопку вызова персонала. Ксюша сжимает руку все сильнее и негромко вскрикивает. Пытаюсь ее поднять, чтобы не сидела на мокром, но она цепляется за кровать.

— Тихо — тихо. Сейчас нет места панике. Давай считать интервалы меду схватками, пока не пришел врач. У тебя же начались?

— Я не понимаю, — шепчет.

— Болит?

— Кажется, нет. Немного.

— Значит, пока только начало. Не бойся. Я с тобой и все время буду рядом.

— Я в туалет хочу.

Блять. А можно? Вот как — то я этот вопрос ни фига не уточнил.

— Потерпи, малыш. Сейчас придет врач и все скажет.

Все — таки стягиваю свою упрямицу с койки и пытаюсь снять с нее пижамные брючки, в которых она здесь спит. За этим занятием нас и застает Тарасик.

— Что у нас здесь?

Показываю на постель и напуганную ягодку.

— Пройдем в смотровую, надо узнать, что у нас там.

— Я…

Малышка мнется, стесняясь сказать про уборную. Озвучиваю я, на что Алексеич улыбается и отпускает малышку.

— Егор Александрович, сейчас оценим степень раскрытия у Вашей супруги. И будем готовиться к родам.

— Уже?

Наверное, тупее вопроса просто невозможно было задать.

— Часа через три — четыре, а, может, и дольше. Схватки с каким интервалом?

— Да вроде нет еще схваток.

Словно в подтверждение моих слов Ксюша выходит из уборной в полусогнутом состоянии.

— Вот и начались. — Тарас улыбается. А я не знаю, куда себя деть, чтобы помочь Ксюшке. Она бледная совсем. — Пройдемте, Ксения.

Жена снова хватает мою руку. Так и двигаемся по коридору. Только сейчас успеваю заметить, что моя умничка накинула халат. В коридоре накрывает очередной схваткой, и я беру жену на руки. Боль это не уменьшит, но, может, хотя бы от такой поддержки ей будет легче.

— Раскрытие небольшое, ждем.

Смотрю вопросительно, сдвинув брови. Что значит — то это? Ксюха на кресле корчится от боли, а он тут про раскрытие чешет.

— Ожидаем полного раскрытия шейки матки. Во время схваток родовые пути подготавливаются для прохождения через них плода со всеми плодными образованиями. — Тарас поясняет мне свои слова, как маленькому школьнику.

Еще бы выражался понятным языком. У меня мозг от беспокойства отключился. Зато на полную катушку включилась функция «защищать».

Следующие нескончаемые часы я считаю интервал, который застрял на отметке «шесть минут». Каждые шесть минут моя малышка сжимается от боли, плачет и царапает мои предплечья. Губы искусаны в кровь, на лбу испарина.

— Посмотрим.

Затаив дыхание жду заветные слова, что все. Сейчас уже всё случится и…

— Так. Чуть лучше, но еще по — прежнему небольшое. Сейчас сделаем КТГ плода и, думаю, можем дать Вашей жене отдохнуть.

Поспать? Да она воды попить нормально не может.

Тем не менее, после аппарата, малышке что — то колют, и она засыпает, вздрагивая во сне. Глажу влажное личико, убираю прилипшие волосы. Устала. Под глазам тени, на губах запеклась капелька крови. А ведь это только начало…