С утра начнут собираться гости: приедут отец с матерью. Мы успешно пережили период непонимания и сейчас прекрасно общаемся. Мама души не чает во внуках, а отец часто приезжает, чтобы… потанцевать с Дашкой. Маленькая вредина покорила его своим бойким характером и чувством юмора.

Мы, к сожалению, так и не смогли наладить контакт с бабушкой. После их развода с Керро — старшим мы виделись всего один раз. Она приехала поздравить с рождением Макса. Мне показалось, что в её глазах блеснула влага, но, возможно, это была лишь игра воображения.

Моя жена идет навстречу, а я, вместо того, чтобы броситься к ней, любуюсь своей девочкой. Ей невероятно идет роль мамы. Она светится изнутри, согревая всех нас теплом и заботой. И любовью. Любить так, как любит Ксюша, не может никто.

И я… я каждый день благодарю высшие силы за нашу встречу. Мы вместе столько лет, но я люблю всё сильнее и больше. Грудную клетку разрывает от нежности к моей девочке. К моей вкусной ягодке.

За прошедшие годы много всего утекло. Были у нас и разногласия, и непонимания. Но никогда — ни разу! — не было настоящей ссоры. Стоит вечером остаться наедине, мы отрезаем дверью внешние проблемы. Наша спальня — наш мир. Мир, в котором есть место только для нашей любви.

Ксюшка передает сына мне на руки, и он звонко хохочет, когда я чмокаю его пухлую щечку.

— Папа, и меня! И меня!

Поля, бросив велосипед, бежит к нам.

— И тебя.

Дергаю дочку за косичку и притягиваю, чтобы поцеловать.

Это нормальная ситуация для нас. Сейчас принесутся старшие и устроят куча — мала.

Спустя десять минут у деда на коленях сидят Дашка с Полей, а Маруська дергает Макса, чтобы не мешал ей поближе прижиматься к папе.

Папа… это невероятное слово. Наверное, одно из самых главных в жизни мужчины. Я, как сейчас помню, ком в груди, когда впервые услышал его от Маши. Накрыло волной такой силы, что едва не сбило с ног.

Папа… не просто гордое звание. Папа — это друг, наставник защитник. Это родной и любящий человек. И я стараюсь в полной мере соответствовать. За эти годы я понял одно: ты можешь быть занятым, можешь быть усталым, можешь быть простуженным… но что бы не происходило в твоей жизни, есть одно нерушимое правило — любить своих детей. Они всё чувствуют и слова им не всегда нужны.

Ксюша смотрит на нас с улыбкой, качая головой.

— Не свалитесь, герои вы мои.

Провожаю взглядом хрупкую фигурку, зная, что сегодня ночью я обязательно закрою дверь и прижму к себе любимую ягодку. Вдохну аромат волос, прикоснусь к губам. Проведу ладонями по рукам, плечикам, нарушу прическу. Обязательно скажу еще одни главные слова:

— Люблю тебя.

И обязательно услышу в ответ:

— И я тебя. Люблю. Очень.

Ксюша.

— Я тут подумал вот о чем, — неугомонный Егор не дает уснуть даже после двух походов в дух. Первый раз ворвался и, не сказав ни слова, прижал к стене. Второй раз мы попытались ополоснуться. Ключевое слово «попытались»: я всего лишь уронила банку с маской для волос… ну и…

— О чём? — Обреченно вздыхаю. От усталости меня вырубает на ходу. У Макса режутся зубки и сон — это самый ценный для меня ресурс сейчас.

— Нуууу, — загадочно тянет муж, закусывая губу. Знает же прекрасно, что у меня от этого жеста мозги сразу поворачиваются в другую сторону. Я перехожу на сторону зла и пошлости, где царствует фантазия моего любимого.

— Ладно — ладно, с меня массаж.

Вздыхаю, всем видом показывая, что делаю большущее одолжение этому загадочному парню. На самом же деле я обожаю разминать накачанные плечи, скользить руками по спине… а уж когда он переворачивается…

Ох! Фантазия, угомонись! Мне спать надо!

— Смотри, малышка. Даша с Машей подросли. Полинка уже тоже, спит самостоятельно. Макс, конечно, дергает нас, но… Короче, Ксюш, я… Волнуюсь блин, как пацан. Я делаю тебе предложение.

Распахиваю глаза и не понимаю Егора. Мы женаты. Благодаря связям его семьи замужем я оказалась раньше, чем даже об этом узнала.

— Помнишь, ты отказалась от праздника?

— Угу. Помню.

На самом деле отказалась. С животом не очень — то хотелось отсвечивать. Да и, если честно, все эти показухи… ну не для меня…

— Вооот. А я хочу тебя в белом платье. Ладно — ладно, в белом нельзя, хотя сейчас уже на это никто не смотрит. Просто в светлом. — Муж опускается на одно колено, одетый лишь в обручальное кольцо и… и на этом как бы всё. — Давай обвенчаемся? Только ты, я и самые близкие. Никаких приемов, никакого пафоса? А потом махнем в деревню к Северу, а?

Хлопаю глазами, пытаясь осознать происходящее.

— Ксюююш? А хочешь, там договоримся в местной церкви? Чтобы наверняка никого лишнего?

— Егор… блин, Егор… Встань! — Прикрываю глаза, чувствуя, как муж встает, обдавая дыханием каждый сантиметр моего тела на своем пути. Я так — то тоже немного того… голая… — Это так…