Нога проходит, а вот ощущение его пальцев на коже… он словно до сих пор прикасается. И такое томление внутри, стоит вспомнить мужской парфюм или глаза, или улыбку… А тут еще Владимир на смене смотрел ролики… господи, от одних звуков я вся бордовая ходила. А уж когда зацепила картинку. Мне и двух секунд хватило, чтобы унести ноги. А теперь фантазия бушует и никак не усмирить. И переключиться хочу, а во снах он. Трогает ногу, ведет рукой вверх… смотрит… целует…

Просыпаюсь вся в мурашках и с испариной на лбу. Стало стыдно подходить к зеркалу — в отражении страшно увидеть развратную и распущенную себя. Не могут сниться подобные сны приличным девушкам. Я, когда одноклассник в выпускном классе поцеловал, несколько дней ходила, как в воду опущенная. Что позволила. Подружка смеялась, что я зациклена, но… я не могу. Не могу переступить через себя.

— Здравствуйте, Александр… эээ… Клеменьевич, — ух, вспомнила! Не хватало еще опозориться!

— Оксаночка, здравствуй! Проходи, проходи. Ира ушла, активно знакомится с соседками, — смеется. И улыбка у него красивая такая. Кого — то напоминает, но никак не могу сообразить, кого. Наверное, актера. В прошлой жизни я любила смотреть с мамой сериалы. — А ты можешь без нее приниматься, если удобно, за дела. Или давай чайку сначала попьем?

На всякий случай отказываюсь. Понятия не имею, можно ли пить чай с хозяевами дома или нет. И как отнесется его жена, если вдруг я бы согласилась. Поэтому деликатно говорю, что чай после всей работы, и иду на второй этаж. Еще в первый визит мне объяснили обязанности: пыль, подготовка комнат. Значит, намыть ванные, застелить постели. Ничего сложного. Учитывая, что дом новый и никто раньше не жил. Только в трех комнатах видны следы пребываний, но и их быстро устраняю.

Перехожу на первый этаж и застилаю уже последнюю комнату, когда приходит Ирина Иосифовна. С порога начинает ругать мужа, что девочка (то есть я) голодная, а он не подумал мне предложить ужин. Меня аж в краску вгоняет. Хочется поскорее доделать и уйти, чтобы и не обидеть и не прослыть невежливой. Но непонятно каким образом уговаривают перекусить. Рассказывают, что жили раньше очень далеко, сюда сын настоял переехать. Поближе.

— Оксана, ты уже совсем спишь, бедная. Давай — ка ты сейчас ляжешь отдохнуть, а утром рано встанем и за готовку? Есть тебе, с кем оставить детей?

Девочки у тети Зои, потому что не знала, как закончу. С чистой совестью киваю и уже без отговорок принимаю предложение. Если не лягу сейчас, то точно усну стоя. Сытный ужин и горячий чай спутали сознание.

Бреду в выделенную комнату, аккуратно складываю платье. Какое блаженство — постоять под душем после тяжелого дня. Но вместо того, чтобы взбодриться, становлюсь сонной черепахой. Вода расслабляет. Уже еле — еле соображая, дохожу до постели и уплываю в сон.

Сегодня не хочу сопротивляться образам, которые приходят ночью. Я слишком устала. Безумно.

Снова снится Егор. Снятся его губы. Темно, а он со мной и целует меня. Это так реалистично, так… так потрясающе приятно… Снится, что чувствую горячее тело, и льну к нему. Можно, пожалуйста, не выключать видение до утра?

И все же… все же… какие ощущения! По венам струится кипяток, а в животе бабочки устроили органный концерт. Как иначе объяснить, что внутри печет, сводит, щекочет? Так сильны эти новые впечатления… я даже тихо охаю:

— Ммм, Егор…

Прошу тебя, снись мне еще. Подари чуть — чуть твоего тепла и твоих ласковых рук. Пусть это вне не по — настоящему и утром я буду грустить от того, что в моей жизни ничего подобного не случится… но сейчас… сейчас — то ты мой… виртуальный, да… но мой и со мной…

Спасибо, спасибо Господи! Он снова целует, гладит меня. И мне не стыдно. Не стыдно ощущать прикосновения к груди, к бедрам. Я же знаю, что это не по правде. Сама себе придумала. Я все равно про него забуду.

Кайфую. Ох… плавлюсь во сне, как желе… кажется даже слышу шепот. Я совсем ненормальная. Напряжение внутри нарастает, и там, в параллельной вселенной, у меня совсем сносит крышу. Похоже, утром прямая дорога в психушку, потому что могу поклясться, но ощущаю запах мужчины. Тот, который вдыхала лишь однажды…

Внизу живота скручивается узел, и я, видимо, узнаю первое удовольствие во сне. Пусть так.

Но вместо приятного наваждения тело пронзает вспышка боли, концентрирующаяся между ног. Первые мгновения не могу вдохнуть и открыть глаза, а когда, наконец, удается, вижу злое лицо и слышу громкий крик.

— Какого хера?!

А… а как здесь оказался… Егор?!

Егор.

Мозг сейчас взорвется от переизбытка вопросов. В башке стучит на повторе: как? Как, бля, мать двух детей могла оказаться… девственницей?! Мне ведь не показалось!

Лежит, глаза таращит, слезы текут. Понятно, чего текут. Я же знать не знал. Спросил — ответила. Пиздец. Впору за голову схватиться или начать биться о стену. Но ситуацию это не исправит.

Я до сих пор в ней. От испуга она сжалась так, что на подкорке страх мужской — только бы не заклинило. Сколько в моей молодости было невинных девочек, но сейчас… Это треш и краш!