— С этим сам разберешься. Но вот еще что спрошу, серьезно ли настроен или так?

— Не знаю, дед. — Говорю правду. Девчонка зацепила. Сильно зацепила. Бляха, да мне никогда бабы не снились, а эта не отпускала во снах. И не баба она, а девочка. Нежная девочка.

— В себе разберись, внук. Девчонку зовут Оксаной. И детей у нее нет, сестер тянет.

— Я догадался. Что детей нет.

Оксана… ей подходит. Такое же строгое и такое же мягкое, как обладательница имени. Улыбаюсь, когда вспоминаю нахмуренные брови. Оксана…

Дед следит за выражением моего лица и, мне кажется, одобрительно, кивает.

— Только не налажай, внук. И разберись сначала со своей личной жизнью. А только потом взвесь все и подумай, что именно тебе нужно.

Хлопает по плечу и уходит. А я, как недавно Давид, смотрю на бегущую внизу воду, и вспоминаю доверчивые глаза, смотрящие в мою душу. Мне кажется, я уже разобрался. И да, я не налажаю. По крайней мере, постараюсь.

После обеда Тим и Влад уселись за свои навороченные ноуты, с которыми никогда не расстаются и обещали к вечеру добыть все, что можно про интересующую девушку.

Наверное, что — то нарыли. Узнать я не успел. Мы уже готовили шашлык, когда раздался звонок отца, что матери плохо с сердцем, приехала скорая, и мне срочно необходимо быть дома. Пацаны начали собираться со мной, но ба вцепилась в них с просьбой помочь. В другой раз я бы обратил на все это внимание, но мысли были заняты состоянием матери.

Домой я мчался один…

Ксюша.

Боже мой, какой позор! Какой кошмар!

Прижимаю прохладные ладошки к щекам, вспоминая ту ночь и то утро. Поддалась чарам красивого парня, потеряла голову. Показалось, что разглядела за прекрасной оболочкой не менее красивую душу. Душу человека, умеющего быть заботливым и нежным. И даже умудрилась провалиться в сон на его плече. Вдыхая неповторимый запах, обнимаемая крепкой рукой, позволила себе поверить, что не одна. Глупая наивная дурочка. Кому поверила? А главное, зачем?

Про то, что случилось еще той ночью, стараюсь не думать. Не сказать, что я носилась со своей невинностью, как с сокровищем. Нет. Скорее думала, что всему свое время и уж, конечно, мечтала, что это произойдет с любимым человеком, который окружит лаской и вниманием. Ничего из всего перечисленного не сбылось. Но я запретила себе жалеть. Сделанного не воротишь и не исправишь. Тогда какой смысл рвать на себе волосы? Да, не так, да больно… но моим первым мужчиной оказался парень, о котором мечтают тысячи девчонок. Грустно усмехаюсь, думая, что останется все приятным воспоминанием.

Куда сложнее забыть слова, сказанные Ириной Иосифовной. Бабушкой Егора, как оказалось.

Я проснулась, когда было темно. Грудная клетка Егора размеренно поднималась и опускалась, а загорелая рука прижимала меня к горячему боку. Пусть стояла жара, но отодвигаться не хотелось. Напротив, очень хотелось остаться и проснуться вместе. Но из глубин сознания подняла голову совесть и брат ее — стыд. И не придумав ничего лучше, решила уйти. Сразу. Пока сам не выгнал утром. А что так и будет, я прекрасно понимала. Кто я для него? Так, девочка на ночь. Он ведь даже именем чужим называл. Яной. Видимо, любимая его, с которой он по каким — либо причинам не вместе.

— Оксана? Ты что делала в спальне моего внука? — Строгий окрик заставил вздрогнуть и напрячься еще сильнее.

— Я… — Голос просел, и потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Но слишком долго я приходила в себя. Хозяйка дома свои выводы уже сделала.

— Ты. Когда я тебя нанимала на работу, думала, беру приличную девушку. А не проститутку, скачущую по чужим койкам. Скольких сегодня обслужила? Оксана?

Боже мой… что она такое говорит. Прикрываю ладошкой рот, чтобы сдержать рвущиеся от обиды рыдания. А она наступает, вытесняя за двери, и повышает голос.

— Надеюсь, не надо объяснять, что продажным девкам не место в приличном доме? Больше слышать про тебя не хочу. И тетке передай, что в ее услугах мы больше не нуждаемся. Имей в виду, везде камеры и все твои данные у меня есть. Пеняй на себя, если что — то пропало.

А потом выхватывает мой рюкзачок и высыпает его содержимое на плитки перед домом. От удара раскалываются духи, которые на день рождения каждый год дарит подружка, разлетаются деньги и рассыпается вся мелочь. Хорошо, что телефон лежал в кармане. Если бы разбился, на новый у меня просто не было бы средств. Женщина бросает сумку следом за вещами и кричит, чтобы я убиралась. Подхватываю рюкзак и хочу собрать деньги, наплевав на гордость, но она хватает за локоть и волочет к воротам. Как самую последнюю преступницу. Но я же… я же ничего не сделала! Глотая слезы, пытаюсь объяснить, но кто я такая, чтобы слушать.