Креветок хочет. Моя же умничка! Значит, едем за ними. Пусть только хочет. Всем богам молиться готов. Только пусть улыбается.

Говорят про любовь, что в омут с головой. Вот я и нырнул. Встрял. Не выплыть. Да и не хочу я. С ней хочу быть. Рядом.

Обнять хочу. Безумно. Но нельзя пока. Немного потерпеть. Чувствую, что на правильном пути. Пусть говорит одно, глаза выдают. И волнение. Слишком хорошо я изучил свою Ксюшу. Слишком сильна наша связь.

Пока ждем заказ, обнимаю свою ягодку за плечики. Разрешает. Сначала с опаской дотрагиваюсь, потом наглею. Я не я буду, если не проверю границы. Хоть немного.

При свете видны темные круги под глазами. Кожа не бледная, реально прозрачная. Венки видно.

Ярость снова вскипает, взрывает внутри всё. Но я знаю, что надо делать. И знаю, кто мне поможет. Мстить родным подло. А я не хочу унижать себя подлыми поступками. Ксюша тоже не поймет. Но и безнаказанными такие поступки оставлять нельзя. Дать слабину, считай, сдаться. Капитулировать я могу лишь перед одним человеком. Которого сейчас прижимаю к себе.

— Что ты делаешь? — Ксюша обращает внимание на моё копошение в телефоне.

— Ищу ближайшую ветклинику. Пса надо показать. Чтоб помыли там, намарафетили. Анализы взяли.

— Ты правда его хочешь оставить?

— Если ты не против.

— Но я…

Нас прерывает официант. И я рад этому парню. Открывать карты не входит в мои планы на ближайшие пару часов. Ксюша должна увидеть всё своими глазами. Только так я могу вернуть её доверие.

Пишу Дейву сообщение, чтобы притащил папку с иском на кухню. Не хочу искать среди ночи. Сразу покажу Ксюше и закроем вопрос о мнимой невесте. У меня настоящая есть.

— Вкусно?

— Ага. Я не знала, что они такие… ну такие…

— Какие, малыш?

— Не тошнотные. Меня от всего мутит, а сейчас хорошо так.

Она съела — то каплю. А отвалилась на спинку дивана, будто слова сжевала. Подзываю официанта, чтобы принес счет.

— Не спи, моя хорошая. Или спи, но разреши до машины донести.

Сам не решаюсь. Моё дело ступать на хрупкий лед и не провалиться. Что там сапёры, у меня задачка посложнее. Не просто выбрать и не ошибиться, а еще сохранить и удержать.

***

— Чей это дом? — Ксюша сонно бормочет, когда помогаю выйти из машины.

Всю дорогу проспала, свернувшись на сиденье калачиком. Я аккуратно откинул спинку, чтобы удобнее было.

— Наш, моя хорошая. Наш дом. Сейчас ночь, поэтому мой сюрприз спит. Но я тебе покажу, если пообещаешь не кричать и, самое главное, не переживать.

Если честно я даже не знаю, как Ксюшу подготовить к тому, что сестры её здесь. Раньше не сказал, чтобы шантажом не тащить сюда. А теперь как — то стрёмно уже.

За локоть подвожу к крыльцу.

— Аккуратно, ступени. Я для нас его выбрал, Ксюш. Для нас и наших детей. Не было других. И не будет. Я говорил тебе. И повторю. Сейчас покажу быстро кое — что еще, и завтра нормально поговорим. Когда проснемся.

— Ты хочешь, чтобы я осталась на ночь?

— Я хочу, чтобы ты осталась на всю жизнь. И это не громкие слова. Я правда хочу этого. Верь мне.

Чем быстрее закончим, тем быстрее она сможет лечь в кровать. Сейчас это волнует больше всего.

— Красиво как!

— Завтра все рассмотришь. Ладно? А сейчас спать. Но перед этим… В общем, вот. — Протягиваю листы, которые друг положил на углу. — Это документы в суд на семью Светланы за распространение ложной информации. И когда ба с тобой разговаривала, не было в моей жизни других.

— Я… — Она растеряно смотрит на папку, на меня. — Я потом почитаю. Хочу тебе верить, Егор.

Шепотом добавляет, а глохну от слов. Верить…

Что в любви главное? Ну кроме взаимности? Понимание, компромиссы, сами чувства, конечно. Но важнее всего доверие. Оно хрупкое, невесомое практически. Дунешь и рассыплется. Но на нем держится любовь. Где нет веры, там постепенно умирают настоящие чувства.

— Верь. Клянусь, я не обманывал тебя. С первого взгляда в тебе пропал. Правда. Чёртовы обстоятельства… Я даже не знаю, как всё так вышло. Тебе бы прилечь, Ксюш, но сначала… — И как теперь выкручиваться? — Когда проснешься, сама увидишь. А сейчас просто скажу, потому что ночь.

— Ты меня пугаешь.

— Я вот как раз хочу не испугать.

— Егор?

Прижимаю свою любимую, а она напряженно смотрит и вроде бы не замечает моих рук.

— Дашу и Машу я забрал и они…

— Что? Что ты сказал?

— Девочки здесь, в доме. Сейчас они уже спят, но утром…

— Егор… — Ксюша вопреки всем опасениям не истерит, не кричит и не плачет. Она кладет прохладные ладошки на мои щёки, — но… но как?

— Не очень просто, но получилось.