Но самой желанной переменой было то, что мне вернули доступ в представительство, и я смогла возобновить встречи с членами рода Сандерс. Пробная доставка горячих обедов и ужинов прошла успешно, и я заключила с "Драконьим жором" контракт, а еще нашла толкового помощника в лице сына трактирщика. Теперь он руководил ежедневным развозом блюд и занимался отчетностью. Я всего лишь пару раз слетала в ближайшую, уже знакомую железорудную шахту, пообщалась с горняками, чтобы убедиться, что моя инициатива пользуется спросом, после чего контролировала доставку исключительно по отчетам.

— Уважаемые иры, я никоим образом не хочу вмешиваться в работу столичных ювелирных мастерских и признаю ваше право на руководство. Мастера рода Сандерс на протяжении столетий доказывали, что им нет равных в Тарлонде. Но обратите внимание на эти цифры. Ловуд...

Секретарь вывел на доску таблицу с помощью кристаллопроектора — практические изыскания Ниары и Марлы принесли первые плоды, и я обзавелась компактным карманным проектором вместо бандуры размером с ламповый телевизор.

— Это остатки необработанных камней на складах ваших мастерских.

Сидящие за столом драконы дружно начали ерзать, встревоженно переглядываться и наконец не выдержали:

— Ара Сандерс!

— Позвольте сказать!

Я позволила, хотя и знала, что они мне скажут. К этому разговору я готовилась две недели. Собирала информацию, общалась с огранщиками и поставщиками драгоценных камней. Семейные мастерские конкурировали, а здоровый соревновательный дух всегда на благо любому делу. Разве что остатки ненужных камней на складах год от года приобретали размеры солидной драконьей сокровищницы. Уменьшить их я предлагала, создав систему взаимовыгодного обмена.

— Сотрудничая в малом, можно добиться большего успеха. Вспомните, как часто вы отказывались от выгодного заказа из-за того, что на складе не было подходящих камней, сколько клиентов ушли к конкурентам.

Увы, жадность и прижимистость были отличительными чертами драконов Тарлонда, так что я била по больному. Местные скупердяи были превосходными ювелирами, но их жажда накопления всего, что может однажды пригодиться, превышала все разумные пределы.

— Не нужно отвечать сразу. Подумайте. Возможно, вы захотите обсудить мое предложение между собой... — Тут я уловила на лицах драконов облегчение.

Все-таки почти час мое общество терпели. Пора было им перевести дух. Традиционное прощание, совмещенное с огненным рукопожатием, заняло еще минут десять. Я больше не робела и призывала огонь, чтобы даровать его частицу тем, кого считала достойным. И все-таки меня не покидало ощущение, что драконы были рады общаться именно со мной, а не с Андерсом.

— Ловуд, мне это кажется, или Андерса по-прежнему боятся?

Ловуд убрал проектор в деревянный ящичек, упаковал в бархатный мешочек, а потом долго возился с завязками. Я его не торопила, зная, что Ловуд долго собирается с мыслями, зато потом все равно выскажется.

— Вы правы, ара Сандерс, вашего мужа опасаются. Никто не знает, чего от него ждать.

— А я, значит, понятна и предсказуема? — фыркнула, чувствуя, как губы расплываются в пакостной улыбке.

— Боги благоволят вам. Все знают, что они приняли ваши дары в храме.

Ничего себе! А я вообще не придала этому значения. Как-то все быстро прошло, Древний вон вообще из зала выставил. Огрул тоже никак не прокомментировал то, что алтари успешно поглотили мои подарки. Неужели у Андерса сложные отношения с богами? И все об этом знают? Точнее, все, кроме меня.

— У Андерса все иначе?

— Вашего мужа называют проклятым. Он отмечен богами. Вы же видели его. — Ловуд резко замолчал и отвел взгляд.

— Его шрамы. Да, видела. Но не заметила, чтобы в Тарлонде все были повернуты на красоте. Вот пожрать тут любят, уважают власть и драгоценности. А желание урвать кусок магии помощнее ломки у наркомана. Но как, скажи, в схему драконьих приоритетов вписываются чужие шрамы?

Слова Ловуда задели меня сильнее, чем я ожидала. И Ловуд это прекрасно видел. Его лицо побледнело, лоб покрылся испариной, но секретарь все равно нашел в себе силы произнести:

— Простые шрамы на драконе сходят очень быстро. У всех нас превосходная регенерация. Раны Андерса не затягивались месяцами, потому что его наказали боги.

— Вот оно что. Всем плевать на его шрамы. Вы боитесь, что они окажутся заразными. Боитесь, что немилость богов падет на весь род. Вот почему все выдохнули, когда Андерс отправился в изгнание. Ну и как, Ловуд? — горько бросила я. — Скажи, всем полегчало, когда он улетел в Дикие земли?

Я была несправедлива к Ловуду. Мои слова следовало адресовать ко всем членам рода Сандерс. Просто Ловуд попал под горячую руку. Наверное, потом мне станет дико стыдно за свою несдержанность, но сейчас осознание несправедливости сжигало изнутри.

Чем больше я вникала в дела рода, тем яснее видела, что при Андерсе он процветал. Этот дракон сделал все для своей семьи, но какой-то-там конфликт с богами перечеркнул все его заслуги. Чудовищная несправедливость! Но несправедливее было то, что, вернувшись, Андерс был вынужден прятать свое лицо за иллюзией. И об этом всем было известно.