— Черт, еще прикалываешься, — нервно сказал я, — вот уволю, — песик неожиданно показал язык и мне стало весело, так что я даже захохотал, злиться на него я совершенно не мог.

 

— Чем эта змея — то лучше? — задал я ему вопрос, просмеявшись.

 

"Экономичнее" — ответил песик.

 

— Ну, если экономичнее, то пускай живёт, — после моих слов змея сорвалась с места и исчезла в кустах, — а куда ты меня хоть закинул?

 

Песик неожиданно покачал головой, что было неожиданно. Ясно, место выбиралось наугад и не обязательно было знать куда, я же сам просил подальше, в малоизученные земли. Довыкабенивался.

 

— Ладно, пошли уж, — махнул я рукой и, отправился куда глаза глядят.

 

 

 

 

 

Путешествие по лесу не было чем— то диковинным. Обычный лес, из невиданных деревьев. Обычный климат, с назойливой мошкарой. Обычные звуки, чавкающие, хрюкающие, заунывные, противные… В целом ничего особенного. Но опять же, на мысль наворачивались сравнения с игрой. Ох и скукотища же был этот этап игры.

 

Впрочем, скучал я недолго, всего сутки. Переночевал на сырой земле, пытаясь ощутить себя романтиком, да вот фигня — романтики не получалось. Звезд нет, хотя на небе что — то мерцает, от сырости спасает только добротный костюм, а вовсе не близость любимого человека. Никаких песен у костра, попробуй только запой, тебе сперва воющий концерт в ответ устроят, потом в гости пожалуют и под конец попробуют тобой закусить.

 

— Вроде восемь дней здесь уже, или девать, а уже успело все надоесть, — резюмировал я после бесплотных размышлений. Песик на груди только мотнул головой, — установи хоть защиту, что ли.

 

Заснул я не скоро, в основном из — за нервирующих шорохов. Но ко всему когда — нибудь привыкаешь.

 

Наутро выяснился неприятный факт. Вода в бурдюке подошла к концу, может он и был изнутри больше чем снаружи. Но вот что я забыл, так это проверить уровень воды.

 

— Не было печали… — вздохнул я, закинул свою поклажу на плечи и продолжил путь.

 

Песик бегал на разведку и вскоре вернулся, весело виляя хвостом. Он нашел воду, к моей радости, не придётся себя истязать. Прорвавшись сквозь плотную стену всякой растительности, я оказался возле небольшого пруда, который занимал всё свободное место на полянке. Пруд, я бы даже сказал источник (потому как из — под земли вырывались струйки воды) был довольно глубок и вода в нем была кристально чистая.

 

— Вот за что люблю первозданную природу так это за её чистоту, — я улегся на землю и принялся пить прямо из пруда. Вода оказалось неожиданно вкусной, именно вкусной, и даже какой — то… насыщенной что ли. Я пил не отрываясь. Через минуту появилась слабая мысль о том, как в меня все входит.

 

Такой воды я еще никогда не пил, неужели это природа такая, или все же от того, что мир другой?

 

— Ага, местный Чернобыль тут был, — хмыкнул я про себя, глядя, что и песик плескается в воде (он не воздействовал на нее физически, но выглядели его действия именно как купание).

 

Потом я погрузил бурдюк в воду и стал ждать, когда он наберется. Спустя секунд пятнадцать после того как горлышко оказалось под водой, вокруг него стала образовываться небольшая воронка, а потом и вовсе вся вода пришла в движение. Я не на шутку испугался, но песик как нарочно оставался бесшабашно спокойным и потому я тоже ничего не стал предпринимать.

 

Вода в источнике стала убывать с пугающей быстротой, но продолжалось это недолго. Едва уровень воды упал на тридцать сантиметров как водоворот исчез и поверхность вновь стала гладкой. Бурдюк действительно оказался вместительным.

 

Под конец я не удержался и, раздевшись, залез в пруд. Пускай я после этого варвар, но хоть чистый варвар. Вода, правда начала светиться ровным розовым светом, после того как я в нее залез, но я увидел это только после пятнадцати минут блаженства.

 

Вот что странно, ни мыла, ни мочалки у меня не было, но кожа после соприкосновения с водой становилась абсолютно чистой, как чистыми стали и волосы. Обрадованный такому делу и озадаченный свечением воды я выбрался на берег. Свечение исчезло, вновь захотелось залезть еще раз, но теперь моя культурность перевесила варварство и я, быстро одевшись, поспешил дальше.

 

Опять пришлось пробираться сквозь заросли, отмахиваясь от назойливой мошкары и матерясь про себя, когда запинаешься об очередной корень или камень.

 

Лесную жизнь я вел еще три дня. Первые два дня ничего не ел, просто не хотелось, зато на третий у меня проснулся просто зверский аппетит и я умял все свои припасы. Нападать на меня в эти дни пробовали, но змея, которую выпускал песик, была практически во всех случаях быстрее, лишь однажды мне пришлось вмешаться самому.