Оля открыла глаза и сладко потянулась на мягкой перине. Комната была залита ярким светом позднего утра. Она села на кровати, откинув одеяло и тут обнаружила за прозрачным тюлем балдахина тёмный силуэт. Недоумённо сдвинув брови, Ольга откинула завесу. За ней был, разумеется, друг Тихон, разглядев которого получше, она прыснула от смеха, настолько неожиданным был образ, выбранный, видимо, для приятного утреннего пробуждения гостьи.

 

Домовой стоял навытяжку в костюме-тройке из чёрного фрака с длинными фалдами, жилетки и брюк с высокой талией и защипами у пояса. В вырезе жилетки волнами струились рюши шёлковой рубашки цвета слоновой кости, шею украшал шёлковый платок, заколотый булавкой с нескромным бриллиантом. В петлице красовалась роза. В руках это чудо держало поднос с кофейником, маленькой кофейной чашкой, блюдцем с сырниками и ещё одной розой в прозрачном сосуде.

 

Окончательно проснувшаяся Оля наслаждалась этим зрелищем, безуспешно пытаясь бороться с непрекращающимися приступами смеха. Как оказалось, трудно представить более странную и нелепую картину, чем обнаруженный спросонья джентльмен во фраке у твоей кровати.

 

— Тихон, ты не устаёшь поражать моё воображение, — вытирая мокрые от смеха глаза и принимая поднос, призналась она.

 

— Счастлив, что удалось тебя порадовать, — ответил домовой несколько озадаченно. — Хотя, кажется, эффект вышел не таким, как я ждал. Планировалось наполнить это утро романтикой вообще-то. Я бы даже принял вид мистера Дарси из твоей памяти, чтоб усилить впечатление, если бы не пообещал вчера не менять больше внешность.

 

Мысленно вписав в утреннюю картину облик кинематографического героя-любовника, Оля чуть не поперхнулась кофе и заверила, что с романтикой тогда вышел бы перебор, утро и так, благодаря одному заботливому духу, вышло безупречно прекрасным.

 

Смягчившийся домовой проинформировал, что дворцовая карета прибудет через полчаса, после чего кофепитие пришлось максимально сократить и срочно перейти к сборам. В утренней суматохе Ольга почти забыла о вчерашних переживаниях, погружённая в мысли о предстоящей встрече с главным дворцовым волшебником.

 

— Тихон, а что ты можешь сказать о придворном маге-эльфе? — крикнула она, мечась между спальней и гардеробной. На сегодня Дом подготовил для поездки во дворец значительно более скромный по сравнению со вчерашним наряд — брючный костюм с тонкой водолазкой, напоминающий об офисном дресс-коде её родного мира. Для гармоничности образа волосы Оля решила собрать в гладкую строгую причёску.

 

Дух, материализовавшийся в коридоре, к счастью, уже в привычных глазу джинсах, проинформировал:

 

— Эльф Маэглин Всемогущий состоит в должности главного придворного мага несколько сотен лет. За давностью никто не помнит уже, откуда он откуда родом и как к нам попал. Имеет сильный ментальный дар, даже вроде как, говорят, может сознание чужое контролировать и мысли всякие внушать.

 

Оля остановилась на бегу, коря себя, что не выяснила вчера всех подробностей про мага вместо бестолковых переживаний о том, чего всё равно уже невозможно ни исправить, ни изменить:

 

— Так он что, ко мне в голову полезет? Я на встречу с ним во дворец еду, он мой магический наставник теперь вроде как.

 

— Ого. Но это потрясающе! — восхитился домовой. — Получить такого учителя начинающему магу — большая честь, знак признания исключительности твоего дара. Не бойся, если он взял тебя своей ученицей, значит не может причинить тебе вреда — утешил он, одновременно прислушиваясь к происходящему за окном, и тут же сообщил: — А вот и карета.

 

По пути к ставшему уже привычным транспортному средству Ольга впервые обратила внимание на запряжённых в него лошадей. Высокие, легконогие, длинношеие с длинной блестящей гривой они нетерпеливо били копытами, явно торопясь отправиться в путь. Серые бока вздымались, обозначая ровное дыхание. Хотя при более близком рассмотрении оказалось, что бока на самом деле не такие и серые, кончики коротких волосков на лошадиных шкурах золотились, а с Олиным приближением проблески золота становились всё очевидней, так что садилась она уже в карету, запряжённую парой пшенично-золотистых лошадок. Из окна экипажа Ольга показала глазами на животных вышедшему её проводить домовому, чтобы убедиться, что ей не почудилось. Перед тем, как карета тронулась, Тихон успел прокричать:

 

— Просто ты им нравишься, они так выражают эмоции, цветом.

 

В приятных мыслях о неожиданной симпатии неразумной животинки дорога во дворец прошла незаметно.

 

Гостью снова встретил безликий лакей, сопроводивший её сквозь величественные холлы и коридоры к главному магу.

 

В такт стуку своего сердца, от волнения молотком бьющему в грудную клетку, Оля несколько раз постучала в высокую дверь и, не дождавшись ответа, вошла.