— Не обязательно, — отрицательно помотала головой Миримэ. — Если бы все они погибли, не выжили бы и все остальные Верные. Это те женщины, кто посвятил всю свою жизнь тому, чтобы возродить наш народ. Чтобы эвакуированные в Новый Мир дети выросли свободными, а не рабами каких-нибудь дикарей. Почти все они были совсем еще молодыми, по сто пятьдесят максимум, а некоторым и вовсе по сорок-пятьдесят — только и успели замуж выйти, даже детей не родили, а уже стали вдовами… И теперь они должны были сберечь и вырастить эвакуированных детей. Ибо больше просто некому было… Как некому и сохранить и передать им знания и умения, некому заниматься ремеслами и пахать землю чтобы выжить…

 

— А как же мужчины? — удивился такой истории Василий.

 

— Их меньше двух сотен было, и большинство — старики далеко за четыре сотни лет… Они лишь и могли, что чему-то детей научить.

 

— А остальные?

 

— Я не знаю, — вздохнула квентка. — Там ведь второй год вечная зима шла… Мужчины кто погиб на фронте, кто от заклинаний огненной сферы в городах, кто умер от неизвестной до того болезни при разборе руин городов, кто не мог вернуться домой с фонта в условиях, когда кругом снежные бураны, а до дома тысячи километров… А кто и вовсе вышел из пещер в поисках пропитания — и больше не вернулся. И когда оставшиеся маги Верных поняли, что наш народ гибнет — они решили попытаться спасти хоть кого-то, отправив их в другой мир… Так написано в Летописи Исхода.

 

— И они прожили всю жизнь ради того, чтобы исполнить это?

 

— Да, — подтвердила Миримэ.

 

— Жутковатая участь…

 

— Жуткая, — согласилась квентка. — Но иногда выбора нет…

 

Третья картина — «Переселение». Вереница саней, квенти в шубах и ушанках, силуэты каких-то горы и реки… Это уже про то, как квенти переселились с района Чудского озера на Урал, не желая ни воевать с Русью, ни принять чужую веру. И пришли к выводу о том, что проще уйти… Все еще надеялись на то, что и дальше получится жить в стороне от людей, придерживаясь нейтралитета. «Мы вас не трогаем — вот и вы нас не трожьте».

 

Четвертая картина — «Нашествие». Маги квенти, жгущие татаро-монгольские орды, вновь воины в доспехах и с арбалетами, тяжелая конница…

 

— Когда на Руси князья грызлись друг с другом и были разбиты, мы все до единого поднялись на бой! — с явной гордостью произнесла Миримэ. — Хоть мы и не могли выставить равную по численности армию, но наши воины были сильней и имели лучшие оружие и организацию… Через десять лет они завоевать нас снова, на этот раз уже вместе с князьями орков. В той войне погиб каждый третий Верный, но они не прошли!

 

— Каждый третий? — аж присвистнул Василий.

 

— Орки оказались куда более сильным противником, — кивнула квентка. — Тогда татаро-монголы при поддержке них дошли до столицы, но не смогли взять ее ни штурмом, ни осадой или подкупом… А потом мы собрались с силами и выбили врагов с нашей земли! Правда, та война стала и концом нашего могущества…

 

Следующими картинами были «Союз», про вхождение квенти в состав Русского царства Ивана Грозного, «Восстание», про войну против императора Петра, который в этом мире носил не третий, а второй номер. И, седьмая центральная картина — «Революция». Единственная из всех, где наравне с квенти присутствуют и люди — в едином строю, с красными флагами, с винтовками за плечами и пулеметными лентами крест-накрест на груди… Этакая «краткая история квенти», наиболее знаковые события истории нового мира, которые зачем-то решили изобразить в вестибюле обычного сельсовета. А рядом с картиной «Революция» — бюсты Ленина и Сталина… На стене — их же фотографии, чуть ниже которых висит третья — на этот раз какого-то мужчины-квента.

 

Однако долго разглядывать все вокруг времени не было — скоро уже начнется собрание, а потому они отправились дальше… Поднявшись на второй этаж, зашли в зал заседаний, где уже собралось большинство комсомольцев их школы, включая самого комсорга. И, найдя себе местечко где-нибудь подальше, Василий принялся разглядывать собравшихся… Как оказалось, тут присутствовали не только квенти, но и немало людей. Но что самое любопытное — комсомольцев было на удивление немного! Какие-то два с половиной десятка, меньше чем когда-то было в одном его классе! Что ж, с причиной такой малочисленности он потом еще разберется… А пока оставалось дождаться буквально еще пары-тройки квентов и людей да «гостя» из райкома…