А вот посуда, вопреки каким-то ожиданиям Василия, оказалась вполне утилитарной… Керамические тарелки с простеньким рисунком, стальные ложки, ножи с деревянными ручками — вполне обычный советский ширпотреб. Надо ж… Хоть что-то у эльфов было вполне себе обычное, «человеческое»! И от этой мысли Василий даже волей-неволей улыбнулся… Что явно не ускользнуло от взгляда его новых «родителей», хотя те явно списали его улыбку на радость от возвращения домой или еще что-то в таком же духе… Во всяком случае, никаких вопросов или комментариев не последовало. Да и вообще весь обед прошел в тишине — и, вопреки ожидаемой из прочитанного в книжке какой-то особой интеллигентности и утонченности манер, Лайрасул с Лаириэль уплетали еду буквально за обе щеки как вполне обычные пролетарии с завода, где он когда-то отпахал почти два десятилетия за станком. Более того — чуть ли не облизывались от удовольствия, хорошо поесть они явно любили. И, как ни странно, но это как-то сразу прибавило симпатии к этим «ушастым»… Никогда не любил тех, кто пытается козырять перед другими манерностью и своей «интеллигентностью».

 

— Ну что, Вась, — когда они доели, прервал молчание Лайрасул. — Как дальше жить собираешься?

 

— В смысле? — не понял Василий. — Как обычно…

 

— Как обычно?! — разозлившись, неожиданно треснул кулаком по столу эльф — так, что аж зазвенело в ушах. — Как обычно, значит?! Все также будешь … заниматься?! Все также будешь весь наш род позорить?!

 

Чем он будет и дальше заниматься — Василий так и не понял. Судя по всему, эльф просто не нашел достойного слова-заменителя на русском, а потому вставил привычное выражение на квентрине. Однако смысл был примерно понятен… Судя по всему, тот, в чье тело попал Василий, был тем еще кадром. Как там его Миримэ-то охарактеризовала? «Лодырь и лоботряс», кажется?

 

— Несчастье ты мое, — тихо прошептала эльфийка, как-то словно выскользнув из-за стола и быстро исчезнув за дверью кухни.

 

— Я-то думал, что хоть теперь, может быть, за ум возьмешься, — с тяжелым вздохом произнес Лайрасул. — В какой-то век сын как настоящий Верный поступил! Ага, как же…

 

— Да в чем дело-то? — все больше и больше удивлялся происходящему Василий.

 

— Да во всем! — огрызнулся эльф. — Да не будь ты оператором — тебя бы давно уж из школы выгнали! Со справкой! А уж в девятый класс и за плату бы не взяли! Хотя после твоей последней выходки… Я ж абсолютно уверен, что ты это учудил! Да и все уверены! Учителя, комсомольцы, председатель…

 

— Что за выходка? — насторожился Василий.

 

— Кто включил систему оповещения чтобы сорвать контрольную по геометрии? — буквально рявкнул эльф. — И только не бреши, что не ты! Ее точно с помощью силы включили! Только нет доказательств, что это ты сделал.

 

— Я не помню… бать, — немного подумав, решил избрать такую форму ответа Василий.

 

«В конце концов, я и впрямь ничего не знаю, так какой с меня спрос за дела того эльфенка?» — подумал Василий. А вот называть родителями совсем чужих ему было, откровенно говоря, неприятно. Пусть даже внешне они и впрямь похожи на них. Удивительное даже внешнее сходство… Словно, как минимум, близкие родственники его настоящих родителей. И все же… Теперь ему придется называть родителями именно этих двух «ушастых».

 

— Не помнит он, — фыркнул эльф. — Ну, может быть… Вот только если б тогда выяснили, что это ты учудил — исключением из школы не обошлось бы! Отправили б этак на полгода на исправительные работы, улицы мести! И блокираторы бы нацепили!

 

— Я не помню ничего такого, — вновь ответил Василий. — Но слово даю — больше такого не будет!

 

— Не будет? — с каким-то подозрением взглянул на него Лайрасул. — Ну посмотрим… Посмотрим.

 

«Твою ж дивизию! В кого меня угораздило вселиться!» — только и подумал Василия, выползая из-за стола. Нет уж чтобы, как все нормальные попаданцы, попасть в самого себя в детстве… Там-то он сразу бы сориентировался, что и как делать… Или хотя бы в какого-нибудь обычного человека, живущего обычной же жизнью. Так нет же! А тут? Что ему делать?

 

Выйдя с кухни, Василий решил поискать, куда же делась мать этого… эльфенка, и вскоре нашел ее. Лаириэль сидела на кровати в комнате его родителей с таким видом, словно готова вот-вот расплакаться — и хоть воспринимать ее как свою мать он и не мог, но почему-то вдруг стало так жалко эту женщину… Впрочем, женские слезы — это вообще убойный аргумент против почти любого мужика. В этом Василий уже давно убедился — особенно на примере любившей таким способом давить на жалость ради получения желаемого первой жены. И вот хоть, вроде, и прожил с ней не так уж и мало, должен был бы успеть иммунитет выработать, но… не получалось.

 

— Ну ты чего, мам? — смущенно сев рядом с эльфийкой, произнес Василий.