— Отрезвел? — Удивилась Люмия, отходя от меня с поднятыми руками. — Совсем поменялся… и лицо злое стало.

 

— Я всегда такой. И вообще со мной не разговаривай, кукуха бесоебить начнет и тебе даже бессмертие не поможет. Хотя… мне итак хочется тебя ударить, чтобы хоть немного твою атрофированную мозговую активность запустить. — Стоя с раскрытой книгой, ворчал я повернув в ее сторону голову. — Ты же старее советских аппаратов, должна уже не с пинка, а, наверное, от дрына по сопатке заводится.

 

— Эх, кончилось счастье… — Надула губы Люмия, садясь на мой пенёк.

 

— Ещё раз будешь лезть, пока меня сдвигом плющит, огребешь. — Прорычал я, возвращаясь к книге. — Охренела совсем, никчемная дура. Катается тут на моей горбушке, будь благодарна, мякушка бесхребетная за то, что, зная о твоем бессмертии, я тебя лоботомией не лечу и эксперименты не провожу.

 

— Кажется, я уже говорила, что безмерно этому рада… — Вздохнула Люмия.

 

— Нахлебница божественного уровня… — Начинало разрывать меня от злости. — Ноль самостоятельности, ноль разумности, ноль воли, абсолют слизняка в человеческой оболочке… Тока попробуй крикнуть, что мужчина должен обеспечить, и познаешь божественную анальную кару! И будешь познавать каждый день, все силы для этого отдавать буду!

 

Закончилась моя тирада плазменной дугой, которая вырвалась из моей руки трещащими фиолетовыми молниями. Как же мне нравится этот ослепительный цвет… Такая мощь, такая красота… Разряды были будто искажённой поверхностью воды под дуновением резкого ветра. Триллионы искр изливались нескончаемым водопадом, затапливая всё пространство впереди…

 

— Ох… да. — Облегченно вырвалось из меня при виде тлеющей кромки пней и поваленных стволов деревьев, источавших невероятно приятный запах жженной древесины.

 

Тупик? Их не существует для меня! Я в силах смести любую преграду и достичь любых целей даже в одиночку. Мой путь бесподобен и только для меня годен. Никто не сумеет меня сбить в моём марше тотального превосходства.

 

— О, там ещё одного монстра убило. Какой страшный… фу. — Фыркала Люмия за моей спиной, обращая моё внимание на спёкшийся скелет саблезубого ленивца-переростка. — Так ему и надо, всем им так надо.

 

— Суету не наводи, а то твоё бессмертие тоже много для чего надо…

 

 

 

 

 

Глава 6. Связь потерянных

 

 

 

 

— Как замечен в Юфии? Что он там делает, нахрен? — Переклинило Владыку, который рассматривал свой непримечательный меч в комнате арсенала.

 

— Валит лесс в ссеверном направлении. Ищщейка передает, что он пребывает в добром зздравии и никччемных вещщах. С-с помощщью той сстранной книги, он ссоздает невероятно мощщные и разруш-шительные ззаклинания. — Нерешительно выглядывала из-за приоткрытой двери змея, смотря на меч в руках растерявшегося Владыки.

 

— То есть ты, на кой-то ляд, стырила все его вещи, кучу золота, но оставила ему эту мозговыворачивающее руководство по созданию собственного конца света? Шика… ну… нахрена, а главное зачем ты так поступила? — Разочаровано опустил плечи с непонимающим лицом Владыка, не замечая как меч с лязгом ударяется об каменный пол. — Ты же хорошая девочка, к чему было это идиотское воровство? Твоя стезя разъедать разум, заставлять делать других то, что нам нужно, доводить до религиозного экстаза наших подопечных, внушать страх вражеским армадам… а ты… деньги у мертвеца сперла… и мои вещи… даже нестиранные носки…

 

Повисла долгая и напряжённая тишина. Склонившаяся набок голова Владыки стремительно наполнялась ворохом негативных мыслей, пока он с печалью смотрел на опустившую голову змею. Она будто блекла, ярко переливающаяся даже в полумраке золотисто-красная чешуя будто выцветала…

 

— Наверное, я слишком много возложил на плечи такой малютки… — Хриплым задумчивым тоном проронил Владыка, делая тяжелые шаги в сторону змеи и не поднимая волочившегося меча. — Захотел слишком многого, обманулся сам в себе и в своих ожиданиях, решил, что ты сможешь преодолеть вместе со мной все трудности…

 

Он подошел к стоявшей в пороге змее, которая с каждым его словом свешивала голову на грудь всё ниже и ниже, меняя блеск золота на тяжёлый и серый свинец. Сжимающиеся на стене за дверью ладони обессилили и тонкие руки безвольно свесились вдоль туловища, оседавшего спиралью вниз…