— Отлично, с тобой проблем нет. — Блеснула пара огоньков в темном провале лица, отстраняясь от доктора и фокусируясь на плюхающихся в грязи троллей. — Подразделения сверхтяжелой пехоты N 7, 9, 12 вам срочно приказано вернуться в полном составе в расположение зоны 51. Время для прибытия — неделя, по истечению этого срока все опоздавшие будут считаться потенциальными врагами, которые подлежат немедленному уничтожению.

 

Вестник кивнул и вместе с другими вестниками и доктором повернулся в сторону, быстрыми хлюпающими шагами исчезая в густом тумане, пока на берег, валясь от усталости, выплывали десятки огромных троллей…

 

— Только попробуйте оставить добычу, я каждого под нож пущу! — Донесся до их ушей яростный гул.

 

— Башка болит сильно и живот болит сильно. — Вздохнул огромный тролль, валяясь на спине и почесывая заляпанное грязью пузо. — Траванулся походу. Гномы виноваты, посадили мне печень…

 

Его взгляд на изрытом глубокими морщинами лице был опустошенным. Казалось, что он испытывает невероятную душевную тяжесть, медленно проваливаясь под собственным весом в мягкую болотную землю.

 

— Босс нужно шевелиться! Времени не много! — Взяли его под руки пара горбатых и мускулистых молодых троллей, волоча его по земле, в которой сами проваливались по колено.

 

— Бросьте меня, я устал…

 

— Тогда мы разделим твоё добро! Чур, та пушка со снарядами моя! — Бросил его первый тролль, ускоряя шаг.

 

— И нажрусь же… — Воодушевился второй тролль, вскачь пустившийся за первым.

 

— Сопляки! — Взревел огромный старый тролль, с брызгами переворачиваясь на живот. — По хайлу своему вы сейчас получите, а не мои сокровища! Стоять, я сказал стоять, молокососы. Распустились при новой власти, сволочи, я вас научу уважению к старшим…

 

— Опять босса довели до горячки. — Заметил один из троллей, наблюдая как огромный разъяренный великан несется по болоту за парой гогочущих великанов поменьше. — Быстрее, мужики, а то растеряемся в этих топях…

 

— Как же меня это… — Бубнил ещё один тролль, с омерзением отрывая от плеча склизкую двухметровую миногу, покрытую гребнями ядовитых игл.

 

Морщась своим неприглядным лицом, он просто раздавил в шершавой ладони с когтистыми пальцами тело болотного монстра и с хрустом откусил часть его трепыхающейся головы, расплывшись в довольной и неожиданной улыбке. Откусил еще раз и, хрустя на всю округу перемалываемыми костями и зубами, поспешил за исчезающей в тумане тройкой орущих сородичей.

 

— Мешки, мешки не забываем, народ! — Нервно кричал молодой тролль, исчезая в другой стороне. — Эта психованная нас правда кончит!

 

— Мерзкое болото. — Удрученно шлепал по трясине другой тролль, следуя за толпой. — Жопа промокла. Опять.

 

Вскоре от клочка относительно устойчивой земли не осталось практически ничего. Орда троллей просто перепахала это место своими короткими ногами, несущими непомерную тяжесть на себе.

 

В последнее время Великая топь переживала из-за них не самые лучшие мгновения. В местных условиях мало кто мог выжить. Хитрые и голодные болотные твари, каждая из которых была ядовитее и опаснее предыдущей. Непролазные болота с газами и целые озера трясины. Плохая видимость… человеку здесь было не выжить.

 

— Ииии! — Что-то истошно взвизгнуло под землей.

 

— Опять на какую-то хрень наступил. — Сокрушался всё тот же обляпанный стекающей и вонючей грязью тролль со сползающей набедренной шкурой, которую он придерживал рукой. — Отвратительно. Лучше в инженерные переведусь. С лопатой проще и спокойнее.

 

 

 

 

 

Глава 8. Сила мысли

 

 

 

 

Много ли усилий нужно, чтобы скосить широкую дорожку леса километров на пятьдесят? Нет, вовсе, нет. Всего лишь потребовалось двенадцать заклинаний. Трудно было только смириться с осознанием этого факта расточительства…

 

— Оно же ведь никому и не нужно. — Вздыхал я, сидя вечером на высоком суку и смотря сквозь ветви на бескрайнее поле заливаемое светом нескольких лун. — Будто местные тупицы вдруг займутся аграрным делом на такой площади, когда вокруг стаями бродят монстры, но лес растащить вполне могут…

 

— Хардкор, тебе не холодно? — Стуча зубами спросила Люмия, сидевшая где-то на верхних ветвях.

 

— Да мне всегда холодно. Уже особой разницы нет, немножко так подмораживает, или уже что-то отмораживается. Все равно у меня подгорает… — Грустил я, раздражаясь буквально от всего.

 

Раньше этот путь получалось пробежать за час-полтора, а теперь я к несчастному болоту выйду только к завтрашнему полудню. Оголодавшим и изрыгающим проклятья в адрес всего что только можно. Как же усложнилась жизнь всего лишь из-за того, что я пару раз ослабил бдительность…