Монстров подозрительно не наблюдалось. Обычно здесь ими всё кишело, особенно раздражали маленькие и злобные двуногие ящерицы, полностью покрытые перьями. Эти недопитушары здесь целыми выводками шлялись, а сейчас тихо. Не думаю, что от нескольких заклинаний и убийств чудовищ монстры бы впечатлились и решили разбежаться… вон у сонной богиньки и вовсе нет инстинктов самосохранения, с чего им быть у монстров, знающих как выживать в дикой природе? Этот мир слишком отбитый на головы своих жителей…

 

Но, оставив за собой многокилометровую просеку, мы всё-таки смогли добраться до болота, выйдя недалеко от полянки, где я не так давно устраивал очередной случайный катаклизм. Сейчас же предстояло сделать это осознанно и с конкретными целями, что казалось ещё более страшным делом. Нужно укрытие подготовить, целенаправленные усилия иногда такую самоотдачу могут дать, что на ногах не устоишь.

 

— Тут в самый раз будет. — Устраивался я в положение лежа в в яме на пригорке между двух деревьев.

 

— И что ты собираешься делать? — Задумчиво спросила Люмия, привалившаяся рядом. — Как-то сложновато это…

 

— Что сложного? — Нахмурился я. — Просто закидаю эту лужу огненными спешлами. Сначала осушится, а потом дно спекется и окаменеет…

 

— А вода?

 

— Что вода?

 

— Ну, так без воды это будет огромная яма, а не озеро. Так же?

 

— У тебя мозги в геометрической прогрессии кажется стали развиваться… — Задумался я над этим сложным вопросом.

 

— Так что с водой? Если воды не будет, то это можно посчитать как невыполнение задания. — Умничала блондинистая вумница, почему-то выглядывая из нашей ямы как из окопа под шквальным огнем.

 

— Да с этим всё просто. Вон там подниму горную гряду и ударю по ней холодной магией. Влага в воздухе конденсируется и всё окей будет. Ну-с, приступаем. Тут можно чего и помощнее кинуть… где-то это здесь было… Во! — Узнал я знакомое созвездие треугольников, образующих подобие пентаграммы.

 

Сначала я даже не знал, что это за заклинание такое. Оно не давало никаких заметных эффектов, для мертвеца с дальностью видимости всего метров десять. Но потом до меня дошло, откуда трындецом попахивает… не сразу правда и ещё не до конца…

 

— «Инферальный луч экстерминатуса» я выбираю тебя… — Сорвался с моей руки небольшой огненный шарик и медленно-медленно поплыл в сторону болота.

 

— Что-то это мне не нравится… — Сильнее вжалась в землю Люмия, продолжая выглядывать из нашей ямки.

 

— Мне тоже, мне тоже… — Сползал я поглубже в яму. — Радиуса поражения я толком не знаю.

 

— Чего? — Резко обернулась на меня Люмия с ошарашенным лицом.

 

— Ибо это Хардкор…

 

— Это идиотизм использовать то о чем, не имеешь понятия! — Разозлилась Люмия, то и дело нервно оборачиваясь в сторону летящего шарика. — Только не говори, что и другие…

 

— Ты же свою голову по назначению пытаешься использовать? Пытаешься, и это похвально, но… да не суетись, оно долго летит. Как воздушный шарик. — Спокойно говорил я, сложив руки на груди на дне ямки, которая может и в могилку превратиться.

 

— Насколько же ты обезумел, Хардкор? — Вздыхала Люмия, ложась в таком же положении рядом со мной.

 

— Ты на что намекаешь? — Лениво спросил я, понимая, что она все равно не заткнется и продолжит изрыгать свою мудрость.

 

— Хватаешься за свою жизнь и неприкосновенность, но сам её как-то не сильно ценишь и бережёшь…

 

— А ты об этом? Просто моя смерть — это моё дело. Монстры, люди… никто не имеет право распоряжаться моей жизнью. Особенно боги… — Дёрнулся у меня глаз. — Никакая тварь не смеет решать, когда мне умереть.

 

— А если ты умрешь прямо сейчас?

 

— Это будет печально и грустно… — Пожал я плечами. — … для той твари, что ждет меня на дне.

 

— Переоцениваешь ты себя…

 

— А ты себя недооцениваешь. Кто из нас больше прав?

 

— Я… — С грохотом пронзил небо пылающий огненный столб.

 

Как же я привык к таким зрелищам. Такое спокойствие и умиротворение на душе… Это уже как-то естественным для меня становится. Сидеть в яме и надеяться, что я не сдохну от собственной самодеятельности, похожей на конец света.

 

Огненный столб стал закручиваться, быстро набирая обороты и размазывая по самому себе языки яркого пламени. В кой-то момент в воздухе появился вой. Воздух будто затвердевал и плотными, видимыми потоками устремлялся по спирали в облака, унося в себе мелкий лесной мусор, превращавшийся в искрящиеся угольки при приближении к столбу…