Голова болела, мысли не хотели выходить из глубин темных извилин и вести социальную жизнь. Левый глаз, смотрящий на деревянный потолок, обдало резью и картинка в нем стала помутняться… кажется, лопнули капилляры. Я не понимал, что именно со мной случилось, но точно помнил, что происходило.

 

— Хардкор, ты почему замолчал? — Раздался омерзительно миленький голос у меня под ухом. — Только не ругайся…

 

— Я тебя просто убью. — Спокойно выговорил я, не поворачивая головы. — С какого хрена ты меня споила и заставила тащиться с тобой за гребаными покупками? Ладно, это пол беды, хотя в моей памяти надолго останется твоя счастливая рожа. Уф… но тащить меня в баню, а потом залезть в постель…

 

— Всё нормально, всё хорошо…

 

— Нихрена не нормально! Я всю гребанную ночь плакался в твою ущербную грудь, съебала нахрен отсюда! — Закончил я свой крик, скидыванием её обнаглевшего голожопого тельца на пол. — Все планы горящим чертям под хвост! Ууу! Запомни богинька, мы с тобой только союзники. Никогда не смей…

 

— А это очень забавно. — Раздался флегматичный голос Саи. — Я, конечно, знала, что что-то не так… но чтобы было настолько плохо. Тяжело тебе Хард, тяжело.

 

Что-то лопнуло во втором глазу, но я все равно разглядел, как Сая с мешками от недосыпа спокойно сидела на единственной табуретке. Это значило лишь одно. Она слышала и сделала не самые лучшее выводы…

 

— Срать. — Глухо решил я, вытаскивая из-под подушки книгу и прижимая ее к груди обеими руками. — Выметайтесь, психу можно все! Даже выспаться…

 

— В самом деле, Люмия, зачем ты его мучаешь? — Усмехнулась и скрипнула стулом Сая. — Да еще и такой… посредственностью. У него в голове только шок и непонимание, а ты лезешь…

 

— Девочка, ты не зазнавайся. — Высокомерно произнесла Люмия. — Свои грязные подрастающие мыслишки оставь при себе…

 

— Конечно-конечно, у тебя-то всё божественно красиво и благородно. Только истинный смысл от формы никак не меняется. — Продолжала язвить Сая, открывая дверь. — Пошли чай пить, старуха. И накинь что-нибудь, ничего в тебе идеального нет и не было ни сейчас, ни тысячи лет назад.

 

— О, заблудшее дитя. — Сокрушалась Люмия, выходя вслед за Саей. — Как же глубоко ты погрузилась во тьму…

 

— Наконец-то… ещё немного и моя бессонница умножила бы всех на ноль. — Облегчённо выдохнул я с закрытыми глазами.

 

— А стоит ли нам сдерживаться? — Прошептал голосок в моей голове. — Все они давно считают, что мы зло во плоти. Мы одни, зачем сдерживать пыл? Давай мы…

 

— Давай ты просто заткнешься. — Поморщился я с закрытыми глазами.

 

— Ты же понимаешь, что мы сломались…

 

Перед закрытыми глазами пронесся вихрь воспоминаний. Ужас проклятых земель, пытки, одиночество, нарастающая трещина в душе… это было тяжело.

 

— Понимаешь, что наш мир рухнул…

 

Стали мелькать знакомые картинки прошлой жизни. Картинки, которые еще остались в памяти и не распались на фрагменты, оставляя в голове пустые провалы. Их отсутствие пугало, я будто терял себя. Не понимал как стал таким, каким был ДО и вживался остатками личности в После… это беспокоило и сбивало с толку.

 

— Знаешь, что будет в конце…

 

Вдруг я будто оказался безоружным в бескрайнем поле, наполненным чудовищами, которых я уже видел десятки видов. Но самым пугающим были не оскалившиеся пасти с бешенными глазами, а огромные красные глаза следящие за мной из-за горизонта… с этим было просто невозможно смириться.

 

— Представляешь, как это будет…

 

Смерть, тысячи ее комбинаций волной фантомной боли прокатившейся по телу. Монстры, враги, аномалии, неизвестность, за которыми меня ждало оно… подступающий к горлу панический крик обжигал отчаянием.

 

— Отсюда нет выхода, это неизбежно…

 

Новые пытки. Оно разрывало меня, влепливало мои кусочки в свою тушу. Моё мучительное сопротивление, которое закончится мраком, рядом с которым не стоял лавкрафтовский Ктулху… обреченность лишала сил.

 

— Хватит обманывать себя…

 

Вдруг я будто стал смотреть на себя, лежащего на кровати. По лицу разошлась сеть линий, кружков и треугольников, которые в один момент обратились в глубокие трещины. Кожа лопнула будто керамика, оголяя под сползающими осколками зубы, мышцы, сухожилия и в ужасе расширившиеся зрачки круглых глазных яблок…

 

— Мы уже умерли…

 

Из осыпающегося серого пепла и выпадающих волос выглянул голой череп с горящим огнем в глазницах… меня поглощала собственная бездна, не оставляя ни малейшего желания чувствовать, говорить… Жить.

 

— Мы ещё живы. Мы восстановимся. Нужно… нужно просто быть нормальным. Я… я пойму как это сделать, разберусь вместе с вами. — Устало говорил я в пространство, так и не открывая глаз. — Мы сможем найти все ответы.