Не смотря на свой вид, долговязый искуситель оказался невероятно хорошим торговцем. В смысле не наваривания на клиентах, а в смысле знания необходимого. Он знал, что нужно в странствиях, знал, где это можно достать и знал как достать это быстро и по приемлемой цене. Мне даже не пришлось бегать по лавкам и тратить остатки денег на покупку камней, его помощники притащили все в один момент, не взяв за это практически никакой наценки. Ну, что такое какие-то пять золотых за такую услугу? Вот он, идеальный перекупщик…

 

— С вами приятно иметь дело, достопочтимый Хардкор. — Пожимая мне руку, поклонился долговязый перекупщик, пока за его спиной стоял лихой малец с моим мешком золота. — Надеюсь, когда вы вновь посетите наш славный город Фрид, то мы сможем встретить как подобает…

 

— Так вот как зовутся эти края… — Проронил я задумчивый шепот.

 

— Что? — Вдруг опешил перекупщик, ясно услышав или, скорее, прочитав по губам то, что я сказал. — Вы не знали, как называется наш город?

 

— Я вообще ничего тут не знаю, но спасибо за информацию и неоценимую помощь. — Кивнул я полезному человеку, тут разворачиваясь на встречу приключениям. — Ну, команда, прём дальше!

 

— Чё? — Вдруг поразило Люмию. — Мы только приехали! Давай отдохнем здесь, возьмем задания! Убьем кучу монстров, снесем горы и опять заработаем кучу денег!

 

— Успеем ещё. — Положил я ей руку на шею, говоря бодрым и воодушевляющим голосом. — У нас появился несокрушимый оплот защиты, а это значит, что расход заклинаний можно уменьшить. Да, Браокс?

 

— Это было бы желательно для спокойствия всего мира. — Отозвалась огромная груда грубого металла с невероятно длинным и широким двуручным мечом.

 

— И устроить вместо этого эпичные кровавые бойни! — Загоготал я, поднимая вверх своё простенькое копье.

 

— Хард, ну, я же говорила, что мы… — Неловко смотрела по сторонам Люмия.

 

— Убийцы монстров, чудовищ и богов! Аве нам! — Вновь поднял я копье.

 

— Во истину! — С хохотом прогудел ходячий танк, с грохотом ступая за нами.

 

На что ушли наши деньги? Я лишь приобрел горсть камней, Люмия выпросила какие-то странные склянки то ли с бухлом для себя, то ли с ядом для меня. Львиную долю забрал наш спутник, забывший, что такое усталость, и для которого неведомым образом нашлось всё и сразу. Причем нашлось даже за запертыми дверями тайных аристократичных кладовок…

 

Внешне он выглядел довольно неказистым, изящности у доспехов не было абсолютно никакой. Литые и выгнутые пластины, способные выдержать крупнокалиберный патрон, покрывали всю обшивку толстым слоем железа. Для кого ковалось нечто несуразное — было отдельной загадкой, как и то, что эти доспехи даже были малость велики для Браокса. Единственной версией их происхождения была легенда о каком-то поверженном несколько веков назад бродячем великане. И верилось в нее очень даже…

 

Кто-то просто сварил заживо обитавшую ранее в этом панцире могучую тушу. Металл почернел, местами поплыл и закалился страданиями своего бывшего хозяина, став олицетворением его боли и злости. Это отпечаталось буквально на каждом элементе брони. Глухой толстый выпуклый шлем походил на заснувший вулкан, чьи потоки застыли на прорезях для глаз и заваренном остроконечном забрале, под склоном которого виднелись металлические сталактиты, напоминавшие пасть монстра.

 

Видимо, удар огненной магией пришелся прямо в грудь. Нагрудные пластины походили на застывшую водную гладь, пошедшую кругами, когда в нее попадает одинокая капелька. Под обжигающем пламенем поникли некогда прямые наплечные щитки, но свободы движений это практически не ограничивало, а спёкшийся между собой пластины только сильнее укрепляли многострадальную броню, чьим единственным слабым местом был только живот, подвергшийся рукожопому ремонту. Иначе гроздья кольчуги с толстыми сверкающими кольцами просто не назвать. Хоть ноги остались непробиваемыми столпами.

 

И это чудо инженерной мысли в центнера два обошлось всего чуть больше чем в полторы тысячи, за семьсот мы получили с обновленной заточкой меч из того же набора падшего великана. Ещё за двести мы получили некоторую вещевку для нашего неприхотливого здоровяка и набор туриста, который он самоотверженно взвалил на свои плечи, сказав, что эта ноша легче прежней. И ведь идет же бодрячком.

 

— Люма, что тупишь? — Зевнул я, смотря, как улица лишается последних блеклых красок, раскрашиваясь в насыщенный черный цвет.

 

— А нормально попросить? — Бубнила обиженная непосредственность.

 

— Ну, ты же понимаешь, насколько это ответственно? С этим никто кроме тебя больше не справиться, дорогая наша союзница. Поэтому хэлпуй. Пжлста. — Без особого энтузиазма просил я, все равно же согласится. — Укажи нам путь, о великая!