— А покажете? — не отставал пацан, даже осмелел и за руку дернул.

 

Я кивнул, остановился и величаво сложил руки на груди. Роб вылупился так, словно если моргнет, то всё пропустит. Постояв с минуту, я виновато вздохнул и помотал головой:

 

— Нет, шкет, сегодня не выйдет. Меркурий там ретроградный, ну ты сам понимаешь.

 

Разочарованию его не было предела. Когда наследник преступного синдиката сообразил, что я над ним издеваюсь, то надулся так, что покраснел. Возмущенно фыркнул, пуская сопли и припустил вверх, отчаянно шмыгая.

 

Совсем скоро он скрылся из вида, но я уже знал дорогу.

 

Густаву ожидал меня там же, на просторной террасе. Здесь гулял приятный ветер, дующий с гор. Он усиливался, пытался сорвать уличные занавески, укрывающие от солнца. Клонил невысокие молодые деревья, высаженные во дворе. Забрался мне за ворот и погнал мурашки.

 

Я взглянул в небо, пока ясное и безмятежное. Тем не менее пахло дождем.

 

— Барон, — главарь поприветствовал меня кивком и указал на накрытый стол. — Есть новости!

 

Новости? Я удивился, думал что позвали меня из-за избиения его людей. Не подал виду и уселся в глубокое плетеное кресло. Так, чтобы за моей спиной оказался опорный столб, а мне было видно всё вокруг. К угощениям я не притронулся.

 

Густаву на это не обратил внимания. Что-то закинул в рот, сделал большой глоток из высокого стакана и быстро заговорил:

 

— Я получил подтверждение, что рейд прошел с благословения Феррейра. Ну вы сами знаете, как тут все устроено, Барон. Ваши… Ну то есть их… А, короче говоря, у каждого рода есть свои люди в полиции. У нас-то тоже! — радостно сообщил он. — Там сейчас такое творится! Чертов Карлос выяснил, кто к нему пришел, и поджег особняк в отместку. А копов он голыми привязал к пальмам у центрального отделения! Долбанутый, говорил же. Да не просто привязал, а приклеил чем-то ядреным. Их полдня снять не могли! Теперь никто не хочет… Барон?

 

Пока он радовался, как ребенок, я становился всё мрачнее и мрачнее. Из-за того, что должен знать кто такие Феррейра, из-за того, что спросить его не могу. Из-за его идиотского счастья. Из-за…

 

— Возвращаю твоё, уж извини, что осталось, — я бросил на стол один из пакетиков, оставленных мною для такого случая.

 

Густаву поднялся и изучил брошенное прямо на гору огромных креветок. Посмотрел на меня, жестко и холодно. Улыбка мгновенно испарилась с его загорелого лица.

 

— Что это значит?

 

— А ты не знаешь, что это такое? — деланно удивился я.

 

— Я знаю, что это, — он скрипнул зубами, раздул ноздри, но продолжил сдержанно: — С чего вы взяли, Барон, что это моё? На моих улицах этой дряни никогда не было и не будет. Можете отправлять к предкам или куда пожелаете. Но я связываться с отравой не стану.

 

Что за…? Пусть я ему не верил, но засомневался. Уж больно искренне он разозлился и переменился в лице. Возможно, он великий актер.

 

— На твоих улицах я это и взял. А тем, кто пытался втереть эту, как ты выразился, дрянь, немного подправил физиономии.

 

— Где? — потребовал он, резко выпрямившись.

 

— Да прямо рядом с домом Луиса, — я не обратил внимания на его тон, почти начал верить. — Трое, лет девятнадцати может…

 

— Кристо! — гаркнул он так, что зазвенели дорогие хрустальные бокалы и стаканы.

 

Уже знакомый мне, по походу на пустырь, молодчик выпрыгнул откуда-то и испуганно замер, увидев меня. Густаву потер переносицу и щелкнул пальцами:

 

— У нас завелись крысы, — мужик повернулся ко мне: — Опишите их?

 

Я рассказал приметы, включая новые травмы. Сказал, в какую сторону они ушли. Кристо убежал, а главарь залпом допил свой напиток и со всей дури разбил стакан о стену.

 

— Алемао, клянусь духами предков, это ублюдки из Алемао! Это объявление войны! Как они посмели⁈

 

Густаву заводился всё больше, расхаживал по террасе, яростно пиная мебель и избавляясь от посуды. Я смотрел и размышлял. Врет или нет? Для меня устраивает эпичное представление или действительно не знал?

 

Если последнее, то его власти приходит конец. Когда чужаки орудуют на твоей территории, причем довольно давно и безнаказанно, это означает лишь одно. Тебя скоро уберут.

 

— Барон! — вспомнил он вдруг обо мне и уставился горящим взглядом. — Клянусь душой, я никогда не связывался с этой дрянью! Она губит наших, лишает связи с предками. Лишает сил. Даже бокоры осуждают за такое!

 

Бокор это колдун, перевелось у меня автоматически. Ну наконец-то. Недобрые, совсем недобрые ребята, но тем не менее носители местной магии. Сходить к ним нужно…

 

— Я… Я… — тем временем метался дон, лихорадочно осматриваясь вокруг.