Сначала висело молчание. Люди лишь бросали вопросительные взгляды на Вергеля, что был красным как рак. Наконец, один из присутствующих встал. Дроздов отметил его возраст, парень едва выглядел на двадцать пять. На волевом подбородке едва проклюнулась русая борода.

 

— Командующий разведкой Демьян, — поклонившись, представился он.

 

Дроздов кивнул, глядя, как неуверенно за ним повторяют и остальные. Мужчина слушал их, запоминал, очень хотел подобраться к столу — его трон стоял поодаль на возвышенности — и тоже вести записи. Наконец, узнав своих казначея, командующего стражей, капитана гвардии, секретаря, управляющего дворцом, главного врача и наконец добрался до министра обороны.

 

Это был сухой старичок, явно знающий в своем деле. Он представлялся последним, ворча, что королю в пору уже знать каждого из них в лицо.

 

— Я и знаю, — солгал Дроздов, — лишь хочу, чтобы вы запомнили этот момент. Чтобы наше официальное знакомство началось сегодня.

 

— Ну, говоришь ты знатно, — старик наконец соизволил подняться. — Сэр Диксон. Министр обороны, как уже было сказано.

 

— Вот, — кивнул Лукас, — теперь, сэр Диксон, скажите, каковы ваши дальнейшие действия, как министра?

 

— Я… — тот взглянул на Вергеля позади трона, что молчаливо пронзал короля взглядом, полным ненависти, — кхм, то есть… я бы отправил небольшую группу гвардейцев.

 

— Чтобы что? — вздернул брови Дроздов. — Сходить посмотреть на разрушенную деревню?

 

Пока лицо министра багровело и покрывалось пятнами, встал Демьян, командующий разведкой.

 

— Король прав, девушек утащили за территорию королевской границы. Предлагаю отправить с ними троих моих разведчиков, они более подкованы в передвижении по вражеской территории.

 

— Не слишком ли много сил для возвращения двоих женщин? — раздался вполне себе громкий голос советника.

 

— Четверых, — поправил Дроздов. — Но здесь соглашусь с моей десницей. Одного разведчика и троих гвардейцев. Жду отчет об этой ситуации на следующем собрании, — он махнул пальцами, на вальяжно лежащей руке на подлокотнике трона, — идем дальше.

 

Ещё очень долго, казалось, много-много часов, они обсуждали каждый из свитков, каждый, из запросов. Дроздова пьянило чувство того, что он решает судьбы. Он придумал ловкий процент налога, заставив казначея краснеть в стороне. Всего лишь достаточно было подсчитать допустимый процент, а вовсе не одну общую сумму для всех регионов. Конечно, были бунты и восстания, сравнивали сами знаете что с пальцем.

 

Откуда у деревень такие урожаи, чтобы платить налоги в шестьдесят процентов! Для столицы это умеренная плата, но не для регионов же! Было решено ввести ответственных не только за сбор тех самых налогов, но и за их подсчет и контроль. Дроздов чувствовал себя великолепно, но как и все хорошее, легкость в решении дел закончилась.

 

Секретарь кашлянул и подал служке уже затертую бумагу. Приказ, который королю осталось лишь подписать.

 

— Мы не будем обсуждать это прилюдно, — сказал Вергель, сложив руки ладонь к ладони. — Король хочет обдумать судьбу Васильковой долины ещё раз.

 

— Кончай говорить от моего лица, Вергель, — спрого, совсем не детской манерой речи, сказал Дроздов. Он встал, скорее спрыгнул, с кресла, взяв лист из рук служки. Пробежав по нему глазами, он перевернул приказ, разрывая его на две, а потом четыре и восемь частей. — Этого не будет. Я заявляю на виду у всех, положа руку на сердце. Моя чистая воля — оставить в покое деревни эльфов, до тех пор, пока они не несут доказанного вреда магам. Если вы увидите приказ, не дай бог мою подпись или печать — это фальсификация.

 

— Фальсифи… что? — наморщил лоб Демьян.

 

Дроздов отмахнулся.

 

— Это подделка. И измена короне.

 

Пока первый шок проходил, Лукас смотрел прямо на своего советника, всем своим видом демонстрируя, что это ещё не конец. Это начало.

 

— Всем спасибо, — он взмахнул мантией, направляясь по ковровой дорожке прочь. За ним тут же устремилась толпа слуг и стража. — Буду ждать бумаги у себя.

 

 

 

 

 

Глава 5

 

 

 

 

— Не открывай глаза, — направлял Адам, помогая брату отыскать в себе искру. Они сидели в закрытом саду, где их никто не мог побеспокоить. Вокруг летали бабочки, где-то в высоте пели птицы, а теплый утренний воздух окутывал тело. — Почувствуй мою магию. И найди отклик магии внутри себя.

 

Дроздов правда старался, но пока у него ничего не получалось. В один момент он, казалось, почувствовал внутри странное покалывание, но потом у него звучно заурчал живот. Что было не так, они пока не понимали, но Василий Петрович очень старался. Его клонило в злость, в агрессию, но Адам напоминал ему, что эмоции отвлекают от поиска искры. Быть магом, значит уметь отключать земное, погружаясь в свою ману.