– Ты продолжишь учить тенерский, – интимно сообщил мне на ухо ледяной. – С завтрашнего дня.

– Зачем?!

– Для поддержания легенды, разумеется.

Ловкие пальцы уже справились примерно с половиной застежек.

В голове крутились какие-то странные мысли. О том, что он отлично справляется. И необходимость помогать мне с одеждой его не раздражает. Наверное, дело привычное и опыт большой.

– А как ты потом объяснишь мое исчезновение? – Я напряглась в ожидании ответа и… почему-то стало душно.

– Объявлю, что ты сбежала и бросила меня с разбитым сердцем.

Он серьезно или шутит?

– Ты любил Белеанну? – Сегодня из меня так и сыплются вопросы.

– Здесь другое.

– Какое?

– Много будешь знать, нос отмерзнет.

Нарушая все уговоры, он поцеловал меня в затылок и застегнул две верхние пуговички.

Я издала протестующий возглас и… ничего не сказала. Мне тоже никто не разрешал лезть в личное.

Эрихард набросил мне на плечи белоснежную шубку.

– Мм-м, румянец? – прошептал ледяной гад, помогая мне выбраться из слоттерса. – Ты выглядишь так, словно мы там отнюдь не переодеванием занимались.

Меня бросило в жар.

Сколько людей вокруг! Вспышки ослепляли, журналисты выкрикивали вопросы… их было столько, что вычленить один я не смогла, другие гости прилетали и по жемчужно-серой дорожке, отделенной алыми лентами, входили внутрь громадного круглого здания.

В этой части города я еще не бывала.

Где мы, интересно?

И что должно произойти?

– Твоя задача держаться уверенно, – в последний момент решил озадачиться моей подготовкой «жених». – Похлопаешь мне, когда я продемонстрирую силу.

– В смысле, магию?

– Да.

– Нужно только, чтобы все увидели, что она у тебя есть? И все?

– Сегодня – да.

Выдохнула и расправила спину.

Справлюсь.

Внутри здания скрывалась арена. Точнее, не совсем внутри. Сооружение из бетона и стекла образовывало круг. В крытой части располагалось несколько ресторанов, часть помещений занимал Холодный Контроль, еще часть – телестудия. Трибуны и арена находились под открытым небом.

Оэни распространяла по телу приятное тепло.

Я вдруг поймала себя на том, что иду с соответствующим случаю торжественным выражением лица и даже улыбаюсь.

Естественно, это всего лишь маска.

– Вот вы где! – К нам пробралась Наари, которую я еле узнала в ажурном платье, с закатно-розовыми и одновременно холодными синими переливами. – Мама уже начала беспокоиться, что вы не появитесь.

Эрихард смерил сестру безразличным взглядом, но обратился ко мне:

– Пожелай мне удачи.

Хотела сказать, что она ему не понадобится, у него же есть магия… но болтовня в который раз оказалась отвлекающим маневром. Эрихард резко наклонился и прижался к моим губам.

Показалось, что вокруг медленно-медленно кружатся снежинки.

И мир тоже кружится…

Опомнилась я на полпути к дамской комнате, куда меня тащила Наари.

– У меня вся косметика с собой. Между прочим, твоя. Мичи утром привез. Сейчас быстро из тебя красотку сделаем.

То есть меня уже успели снять без макияжа?

Чудно.

– Мне понадобится только расческа.

– Ллана!

Надеюсь, я все делаю правильно.

Так хотя бы будет выглядеть, что все идет по плану, и я вот такая вот… настоящая.

Талайским была отведена своя часть трибун, украшенная черненым серебром. Там уже сидел арлорд, тьера Ильмара по правую руку от него, подросток, которого я уже видела однажды, и сестры Эрихарда. Еще полтора десятка совершенно незнакомых мне людей. Места для меня и Наари пустовали.

– В первый вечер я решила, что этот мальчик – ваш брат, – шепотом сказала я Наари. Это был мой способ отвлечься от оживления, случившегося на трибунах при моем появлении.

Льдинка проследила мой взгляд.

– Между прочим, Адальон на год старше Эрихарда, – хихикнула моя осведомительница в том, что касается семьи. – Это сын арлорда.

Получается, арлорд старше, чем выглядит. Намного.

Невесте было отведено почетное место, и сидели мы с Наари не рядом, что лично мне добавляло нервозности. Меня посадили в самом первом ряду, возле арлорда, и все… здесь, наверное, несколько тысяч человек!.. смотрели на меня. Еще и тьера Ильмара недовольно поджала губы.

Взгляды впивались в кожу острыми шипами.

Воздух вокруг то раскалялся, что не вдохнуть, то норовил замерзнуть комом в горле.

Надо успокоиться. Они смотрят, потому что им интересно… и еще потому что устроенный Эрихардом романтический фарс сделал меня знаменитой.

Хотелось повернуться к тьере Ильмаре и объяснить, что я точно не буду ее невесткой. Просто ее сын – шантажист. Может, тогда она перестанет поджимать губы? Уверена, она бы гордилась Эрихардом.

Среди всех прочих был и еще один ненавидящий взгляд. Я почувствовала его, как удар. Лучше было не смотреть. Правильнее. Но я принялась выискивать взглядом… и нашла.