Противники обменялись бесстрастными взглядами. А я вдруг поняла, что в первые дни здесь меня больше всего пугала эта кажущаяся пустота. Теперь-то я знаю, что за ней много чего скрывается. Но тогда… Любое наполнение лучше пустоты.

Правила для проходящих испытание наверняка существовали, но мне о них никто не потрудился рассказать.

Ударить первым предоставили Эрихарду.

Зрители замерли. Кажется, даже не дышал никто.

Вьюжный вихрь даже не сбил Налана с ног. И уж, конечно, никакие отголоски не достигли зрителей.

Губы кронса дрогнули в полуулыбке.

Ответ последовал сразу же. Эрихарда снесло воздушным ударом, швырнуло на землю, кажется, выбило дыхание. Из уголка рта по подбородку побежал кровавый ручеек. Налан окинул арену торжествующим взглядом и приготовился бить еще, но… ничего не произошло. На лице его племянника обозначилась уже знакомая мне жуткая улыбка. Улыбка, с которой творят самые страшные вещи.

Он даже не потрудился подняться. Так и стоял, припав на одно колено и упершись рукой в снег. Лишь голову вскинул. И защита, ограждающая зрителей, завибрировала от мощнейшего выброса силы.

Визуал добавился мгновением позже. Два ревущих вихря, огненный и снежный, слились в один и буквально смели арлорда. Поднявшаяся вьюга почти целиком скрыла арену от глаз. Щиты местами не выдержали. Некоторые зрители вскочили с мест и что-то кричали. Как всегда, в особенно эмоциональных ситуациях, мой переводчик дал сбой.

Я сидела, вжавшись спиной в невысокую спинку, и, кажется, вообще не моргала.

Наконец, молочная дымка стала просматриваемой.

Ох-х. Лучше бы мне этого не видеть. Арлорд разлетался крупными хлопьями снега.

Все.

Все?!

Так быстро…

Страх медленно перешел в ужас, вслед за чем трансформировался в отвращение. Как же это все жестоко! Мерзко.

Эрихард поднялся на ноги и одним движением восстановил защиту.

– Прошу прощения, – произнес ровно. – Надеюсь, никого случайно не задело.

Трибуны тонули в звенящей тишине.

Тьера Ильмара сцепила пальцы так крепко, что они побелели.

А меня захлестнули эмоции. Совсем другие. Победи арлорд, и сейчас Эрихард бы исчезал. А я… Я не смогла бы даже… Что? Ответ, наверное, был где-то в моей голове, спрятанный в шкатулку, под замок и в тысячу воображаемых шкафов, и прямо сейчас я не готова была о нем думать.

Ищущий взгляд Эрихарда поймал мой.

Маска безразличия приподнялась, обнажая ожидание и беспокойство.

Он ждет моей реакции. Ему не все равно, как я к этому отношусь.

Небо… Я улыбаюсь?!

Так широко, что губам больно.

Эмоции взорвались фейерверком. Хотелось встать, пробраться мимо всех этих ледышек и бежать к нему. Безумное, совсем не свойственное мне желание, но такое яркое. Не задавить. И не усидеть на месте.

Но… я не могу!

Или могу?

Хочу так точно.

Почему нет? Меня и так считают странной!

Свежим дыханием.

До конца не веря, что делаю это, я встала, но не пошла по проходу, а перелезла через бортик, отделяющий трибуны от поприща. Надеюсь, это было достаточно грациозно.

Побежала.

Ветер с колкой снежной крошкой жалил глаза и щеки, но я не собиралась останавливаться.

Шуба упала на снег.

Трибуны взорвались голосами, среди которых с разных сторон слышалась одна и та же мысль: невеста в черном – это к победе.

Я всхлипнула, не в силах сдержать эмоции, и повисла на Эрихарде.

Наконец смогла дышать, когда сомкнулись крепкие-крепкие объятия.

Нам аплодировали.

Запястье Эрихарда с внутренней стороны засветилось и там проступил морозный узор. Красиво. Волшебно. Будто вязь тонких линий, правда, была нарисована инеем. А сам «жених» – теплый, дышащий, и его сердце колотилось еще быстрее, чем мое.

Все закончилось!

Закончилось!!!

Плохого больше не случится.

Немного успокоившись, я расцепила объятия и встала рядом. Главное, постараться не думать, что все эти сотни людей смотрят на меня. И не начать чесаться под их взглядами. Ненавижу пристальное внимание! Почему Эрихард не мог оказаться кем-то простым и неприметным?

Он негромко прокашлялся.

Все замерли, внимая.

– Я решил пройти Снежный Круг до конца и буду бороться за титул кронса, – сообщил интересующимся этот чокнутый.

Схватил меня за руку и потащил к выходу.

Сначала я растерялась.

Потом увидела, как тьера Ильмара упала в обморок, а дочки засуетились вокруг нее.

Уперлась.

Кто бы еще обратил на это внимание!

– Эй, стой!

– Зачем?

Псих отмороженный. Вот как он умудряется быть самым умным, чутким и понимающим из всех, кого я знаю, и одновременно таким бесчувственным поленом?! Помнится, Мира как-то в шутку сказала, что так ведут себя все мужчины, в которых влюбляешься. Побочный эффект.

Стоп.

Я же не…

Да я в принципе на это не способна!

А между тем мы уже неслись по одному из боковых коридоров, притом не к раздевалке, а в сторону выхода.