Сотник потерял сознание, поэтому не мешал слушать тишину вокруг меня. Я посмотрел на толпу, чувствуется только страх. Это хорошо, наконец меня восприняли всерьёз. Значит надо закрепить эффект.

— Ты, ты и ты — наугад указал на троих почти добровольцев — снимите его с двери и верните мне нож — приказ был выполнен мгновенно, трясущимися руками мне вручили нож, даже успели оттереть от крови — а теперь повесьте сотника.

— Господин — один из троицы даже заикаться начал — он же наш командир, как я его повешу?

— Боец, вспомни, что говорил полковник де Ревель насчёт подчинения мне и моих приказов? — добродушно спрашиваю просителя.

— Вы его голос, ваши приказы, его приказы — почти прошептал боец мне ответ.

— Сотник напал на меня с ножом, фактически напав на командира полка — продолжил я свои логические выводы — попытка убийства командира, к тому и я и полковник дворяне — поднимаю руку с браслетом — наказание только одно, смертная казнь. Но ты можешь занять его место, если хочешь. Ведь ты хочешь? Или может кто-то ещё? — я склонил голову набок и посмотрел на остальных.

— Нет, господин лейтенант! — отчаянно стали отказываться все непричастные.

Сотник очнулся ровно в тот момент, когда на него накинули петлю. Кто-то предусмотрительно заткнул ему рот тряпкой. Наверное, боялись, что сболтнёт лишнего перед смертью. Сотник в ужасе мычал, вращая глазами. В это время три сотни построились перед ним красивым. Все молчали, некоторые даже дышали через раз. Только сейчас на многих накатывало озарение, что хлебное место превратилось в опасное для здоровья предприятие. Ведь обмороженному лейтенанту даже не надо пытаться таскать их в суд. Браслет будет убивать их прямо в казармах. Возможно, кто-то из них будет так же весело дёргаться в петле, как и пятый сотник, ведь Лоренц Вангард, цепной пёс полковника, только что выбил бочку из-под его ног.

Через два часа на построении больше сотни псевдобойцов отказались от продолжения службы. К вечеру, после откровенного избиения тренировочными мечами, еще пятьдесят человек. Когда полковник де Ревель въехал на территорию казармы, на плацу стояли, еле держась на ногах, сто тридцать человек. Мы поздоровались и прошли в его кабинет, я снова сел ближе к окну и смотрел как остатки от трех сотен брели в казарму.

— Здорово ты проредил сорняки — усмехнулся Теон, протягивая мне бокал с вином — самое интересное, что у меня на приёме уже побывало двенадцать аристо собственной персоной. Половина интересовалась судьбой повешенного, остальные пеклись о судьбах своих бывших дружинников, которые вдруг оказались не у дел.

— Пытались давить? — интересуюсь я — на жалость или совесть?

— За сотника ни слова, как только узнавали причину — ответил де Ревель — а после этого у большинства за рядовых уже разговор не клеился.

— Ты не доволен? Слишком быстро, может быть? — на всякий случай интересуюсь — я ведь не знаю все реалии местного общества и взаимоотношений дворян.

— Ты сделал за два дня то, что я не мог сделать два года — довольно произнёс де Ревель — а что до политики, то всё просто. Кто кого сожрал, тот и прав. Главное, чтобы поменьше крови среди простолюдинов и налоги платились исправно.

— Тогда я откланяюсь до дома, надо провести себя в порядок и нормально выспаться. За пару дней скорее всего часть сама отсеется — я потянулся, хрустнув спиной.

— Лоренц тебя сопроводит, охрана так же остаётся рядом — я кивнул де Ревелю и вышел на плац. Через десять минут мы уже двигались в сторону дома. Как быстро я привязался к новому месту жительства. Всё-таки женское окружение было очень приятным.

Похоже, местная публика стала привыкать к моему появлению. Замерших с ложкой у рта уже не было, многие приветствовали меня, когда я проходил мимо. За моим столом глубоко в тени сидел Феликс. Увидев меня, он подорвался с места, но я жестом его остановил и вернул обратно в тень.

— Молодец, удачно выбрал точку обзора — я сел рядом с ним и тут же из ниоткуда появилась Мери с ужином на подносе. Я благодарно послал ей воздушный поцелуй и принялся за еду — рассказывай, как прошёл день.

— Всё хорошо, господин — тихо ответил Феликс — мы с утра помогли убраться как обещали, занесли новую мебель, парни помогли привезти продукты и уголь. Никаких происшествий не было. Все знают, что Мидори вернулась — Феликс потёр челюсть — стали плодиться слухи, что трактир теперь принадлежит вам. Это работает получше кулаков для местной шпаны, хотя вряд ли остановит отморозков из трущоб.

— Значит всё идёт своим чередом — я кивнул сам себе и сказал коту — на сегодня свободен.

— Вы уверены, господин? Я могу переехать сюда, если нужно — Феликс дёрнул хвостом на резкий звук из зала, но там всё было хорошо и снова глянул на меня — Возможно трущобники попробуют вас убить, вы слишком близко от них, они начинают нервничать.