— Уважаемый, к вам никаких претензий — успокаиваю торгашей — просто загородили эшафот, мы хотим провести казнь — Их взгляды устремились на плетущихся за лошадьми парней.

— Казнь?! Да стража пользовалась этим местом последний раз, разве что, года полтора назад — удивился другой, но получив локтем по рёбрам, тут же добавил — мы ни в коем случае не будем мешать правосудию, и немедленно перенесём палатки.

— Благодарю за понимание — киваю торговцам, и они разбежались по своим местам. А вместе с ними побежала новость по торговым рядам, что стража вернулась на торговую площадь.

Пока ждали, когда уберут палатки, десятник отрядил бойца купить что-нибудь поесть, и мы всей толпой жевали пироги с мясом и капустой, сделав дневную кассу одному из лоточников. Я залез на нашу будущую кровавую сцену. Браслет упорно подкидывал образ здоровенного костра. В общем, я не чистоплюй и всё понимаю. Но этих двух орлов даже привязать не к чему, не бросать же их в костёр прямо сверху на горящие дрова. Я прошелся по эшафоту и нашёл места под брёвна, где они были раньше, целых пять посадочных мест. А надо всего два. И тут мне повезло, по краю площади, объезжая торговые ряды, двигался караван телег с лесом. Я свистнул бойцам, жестом показывая, чтобы остановили караван.

Старший бригады лесорубов громко ругался с десятником, не особо стесняясь в выражениях. Пока я шел, они практически договорились до использования колюще-режущих инструментов друг на друге. Увидев меня, десятник отошёл в сторону, но всем видом показывал, что разговор не окончен. Раз бригада спешит, не будем их задерживать разговорами.

— Добрый день! Хочу купить у вас телегу хвороста посуше и вон те два обтёсанных бревна — сразу объявил я свои пожелания.

— Это всё под заказ, ничего не продам — мой нестандартный внешний вид поубавил темперамент бригадира — так что пропускай нас быстрее.

— К сожалению, всё озвученное мною необходимо сейчас — спокойно продолжаю я — иначе мы не сможем привести приговор в исполнение. Просто назови цену, я всё оплачу прямо здесь.

— Пять золотых — оскалился лесоруб — и место в первом ряду, такое я пропустить не могу.

Я отсчитал ему в руки монеты, после чего повозка с хворостом и брёвнами повернула к месту казни. За возможность увидеть всё в первом ряду, лесная братва даже установила и закрепила столбы. А после того, как мои бойцы привязали к ним двух приговорённых, обложили всё хворостом.

Вокруг нас собралась толпа, вся площадь была занята зеваками. Поднявшись по лестнице, я ощутил на себе пару тысяч взглядов. Вот так Влад ты стал кровавым конферансье. В душе зародились сомнения, я ещё раз глянул на двоих, что были привязаны за моей спиной. А потом браслет показал мне ещё раз, с какой радостью они убивали и насиловали. Сомнений больше не осталось. Подняв руку с серебряным браслетом от стражи, я посмотрел на толпу.

— Именем закона и клятвой на крови! — я произнёс фразу, переданную мне браслетом, своеобразный пролог обвинения носителем клятвы. Площадь затихла, в ожидании, а кто-то уже в предвкушении.

— Эти двое преступников обвиняются в разбое, изнасиловании, убийстве семи человек и покушении на убийство ещё двоих человек путём поджога — толпа ахнула — властью данной мне я приговариваю к смертной казни через сожжение — мой браслет загорелся золотым свечением.

— Моя жизнь залог верности исполнения решения, моя смерть залог искупления лжи — эту фразу тоже подсказал браслет.

Как только спустился с эшафота, бойцы первой роты подожгли хворост с нескольких сторон. Десятник предусмотрительно заткнул смертникам рты казнёнными платками, но в той тишине на площади даже дальние ряды слышали мычание. Вскоре они замолчали, но толпа продолжала заворожённо смотреть, как догорают тела. К тому времени как всё закончилось, один из бойцов успел пригнать специальную повозку, куда погрузили останки сожжённых и вывезли на ближайшее кладбище.

Жители начали расходиться по домам, постепенно нарастал гул обсуждения увиденного. Многие посматривали на меня, поэтому я решил поработать местным пугалом и остался радом с кострищем. Пусть вспомнят, что есть закон и его надо соблюдать.

Минут через тридцать, мы двинулись к казармам первой роты, но по дороге нас перехватил посыльный. Он передал приказ де Ревеля немедленно явиться к судье города. Мы изменили маршрут и прибавили скорости. Судья ждал в ратуше, возле входа стояли группы бойцов в разных цветах, но к дверям никто не подходил. Взяв вход под охрану, там стояли не менее полусотни стражников. Увидев нас, стражники тут же организовали коридор, и я спешился прямо у дверей. Рей Морган лично проводил в зал заседания.

— Неужто так быстро успели собраться, чтобы меня казнить? — тихо спросил у Рея.

— Ты не представляешь, какие там вопли стояли — хохотнул Рей — папаши тех сопляков, что ты сжёг, требуют твоей смерти прямо здесь и сейчас.

— Разве полковник не просветил их насчёт клятвы? — уточнил я с удивлением.