— Нужно-нужно! — поддержал меня Рай. Волосы, еще утром бывшие с претензией на укладку, сейчас пребывали в плебейском беспорядке. Галстук отсутствовал, а расстегнутая рубашка бесстыдно демонстрировала ключицы. Серьга в ухе вызывающе подмигивала отблесками всем желающим.

— Да как бы не очень, — промямлил забытый Бусей фон Нэльс. На общем фоне он смотрелся как единственно вменяемый. — У меня даже шпаги нет.

Герцог ободряюще хлопнул парня по плечу, заставляя того согнуть колени:

— Не беспокойся. Подобного добра еще со времен пиратства… ну, в общем много. Только на дракона нужно что-то посерьезнее, хотя бы сабля. Ты ж своей зуботычкой лишь народ насмешишь.

— Там же одни кости, — нахмурилась я.

— И это будет зомби, — вставил Манфред.

— Кха-кха, — весьма выразительно напомнил о своем присутствии Исполнитель, — хотелось бы больше информации: зачем вам скелет дракона?

Ловко пообещав Манфреду уговорить Дорея, я знала насколько это будет трудно.

— Ни-за-что! — по слогам отчеканил мужчина, когда узнал всю подноготную. — Я не позволю устраивать цирк в центре города из национального достояния! Это единственный сохранившийся целиком скелет дракона!

Я посмотрела на маму. Ее ухажер, пускай помогает. Маркиза надула губы, но все же кивнула.

— Нет! — решительно произнес Исполнитель, перехватив наши переглядывания. — И не просите!

Умеют ли фон Клеи слышать ответ, который их совершенно не устраивает? Нет, однозначно.

Оставив маму применять женские чары к упертому Дорею, я поволокла всех в сад тренироваться.

Сначала было смешно, пока граф неуклюже размахивал руками, пытаясь повторить за Раем движения, при этом умудряясь спотыкаться о собственные ноги. Затем разгоряченный фон Тилль снял рубашку, и я чуть не закапала слюной газон. Судя по повизгиваниям из-за обросшей мхом ограды, наслаждалась стриптизом ни одна я.

В соседнее плетеное кресло упал Исполнитель:

— Вот ты засранка все-таки. Такую игру мне сломала.

Учитывая, что сейчас не март и я не кошка, инстинкты кататься по земле и призывно отклячивать попу пришлось обуздать. Жадно приложилась к стакану с соком, но губы поймали только подтаявшие кубики льда. Конфуз.

— Какую игру? — я с видом невинного ангелочка похлопала ресницами.

Меня окинули оценивающим взглядом и с усмешкой пояснили:

— Я самый сильный маг королевства. Я правая рука Кененга Девятнадцатого. При упоминании обо мне люди начинают перебирать в уме свои грехи. Неужели ты думала, я не знаю, ЧЕМ занимается маркиза по ночам? Поверь, при необходимости я легко выясню даже цвет исподнего у заинтересовавшего меня человека.

— А я могу оказаться против нового папочки, — в тон ему намекнула я.

Исполнитель, уверенный во владении ситуации, спокойно до этого прихлебывающий сок, подавился.

— Милая Кларисса, я прекрасно понимаю, что твоя отличительная черта на седалищном нерве основательно испортила характер, наделив тебя темпераментом ведьмы, но давай не будем мериться зубками. Мои поострее. Но в качестве жертвы доброй воли я готов поиграть по твоим правилам. И для сведения, будущая падчерица, у меня мно-о-о-ого ремней с большими пряжками.

Буся резко приобрела ценность, ведь мелкие острые клыки лучше всего справятся с угрозой. А Дорей пусть переходит на подтяжки.

— А дракон?

— Будет тебе дракон. Но за это ты уговоришь мать сходить со мной на свидание. Идет?

Ой, да, можно подумать она сопротивляться станет. Еще вперед меня побежит платье выбирать.

— Хорошо, — с легкой улыбкой согласилась я.

Исполнитель поставил стакан на столик, сцепил руки в замок и твердым тоном проговорил:

— И на будущее. С проблемами типа семейки Штелф нужно сразу обращаться ко мне. Я не хочу, чтобы ни ты, ни Ванесса пострадали.

— Э? — я погоняла во рту кусок льда и с хрустом разгрызла его. — А что и ними? Вроде бы мирно разрешилось.

Все-таки прав Дорей что-то с проклятой меткой не так. До сих пор Исполнитель мной воспринимался как добрый дядюшка, хотя я отлично знаю, что он за человек. Вот и сейчас его взгляд заледенел, а от непроницаемого выражения лица захотелось срочно спрятаться среди маминых клумб. Передо мной сидел палач, только что со спокойной улыбкой разделавшийся с тысячной жертвой в своей карьере.