Я перестроилась на магическое зрение. Хм, слабый маг, не больше. Обычно такие и идут в науку, чтобы доказать себе и миру, что они способны на что-то.

Маленькая комната с односпальной кроватью и комодом очень напоминала о монастырских кельях. Хотя бы стало ясно, зачем сотрудники сбегают в город к недружелюбным гражданам. Подумаешь, ненавидят, главное в жертву не приносят.

На удивления ванная здесь была оснащена по последнему слову техники. А то имелись у меня подозрения, после аскетично обставленной комнаты умываться придется в тазу холодной водой.

Остатки Жули с волос смывались отвратительно плохо. Я голову намыливала раз десять, прежде чем каска из затвердевшей слизи потекла под струями воды.

На кровати меня ждал сюрприз. Наглый такой.

— Рай? — я удивленно приподняла брови, поправляя полотенце на груди. — Мы же хотели собраться через час только.

Фон Тилль скользнул по моему телу взглядом и приподнялся на локте:

— Рисса, а покажи татуировку.

В маленькой комнате стало очень жарко, будто затопили сразу три камина.

— А больше тебе ничего не показать? — хрипло пробормотала я, бочком пробираясь к чемодану с вещами.

— А покажи, — герцог сел на кровати и наклонил голову. Хорош демон и умеет этим пользоваться. — У нас в запасе еще целый час.

И принялся расстегивать рубашку.

— Ты это серьезно? — я облизала вмиг пересохшие губы.

На меня подняли тяжелый потемневший взгляд, и что-то внутри ухнуло и начало отплясывать лихие танцы.

Узкую подозрительно хлипкую кровать мы решили не испытывать на прочность, зато очень кстати пришелся низкий комод. Чтобы не закричать в самый пиковый момент, я со всей дури кусила Рая за плечо. В результате орал фон Тилль за двоих.

— Рисса, ты маньячка, — прошипел герцог, когда мы отдышались. — Ты мне кусок мяса выгрызла.

— Да ладно, там у тебя одни кости и жилы, — отмахнулась я, слезая с комода и шаря глазами в поисках полотенца. — Так что ты забыл у меня в комнате?

— В нашей комнате, — поправил Рай. — Мы с Манфредом решили, что так будет удобнее.

— Кому удобнее?

Фон Тилль перехватил мою руку и развернул к себе спиной.

— Ага, вот она. Действительно странная. Чисто арифметически два мужика занимают больше места, чем мужчина и женщина.

Вот они два… любителя математики.

— Рай, послушай…

Герцог резко вскинулся:

— Рисса, а давай не будем оскорблять наш интеллект фразами «это ничего не значит», «мы же друзья» и все такое. Случилось то, что случилось и нам двоим понравилось! И не спорь. — Я пожала плечами: и не собиралась. — Мы взрослые люди. Живем под одной крыше. Да о нас такие слухи ходят, что моя фантазия закаленная портовыми девками пасует. Если ты боишься что наши отношения из-за этого изменяться…

— Рай! — оборвала я монолог. Как-то не место и не время. — Я просто хотела сказать, что ты пуговицы криво застегнул.

И подхватив вещи, снова сбежала в ванную. Он думает, я не понимаю, что герцогу проклятая маркиза с дурной репутацией не пара?

Вернувшись, я обнаружила фон Тилля все так же оккупировавшего кровать. С равнодушным лицом он изучал потолочные балки, закинув руки за голову. По нему и не скажешь, что десяток минут назад он занимался кое-чем не приличным. Вон даже комод слегка перекосило, а ему хоть бы хны.

Везет же. В зеркале отражалась мое подозрительно счастливое лицо. Будто я поймала рыбку способную исполнять желание. И съела.

Рай повернулся на бок и подпер голову рукой.

— А у твоих родных была такая же метка?

— Тогда бы я тоже лежала в фамильном склепе, — резонно возразила я. — Нет у отца, дяди и братьев, когда они не проснулись, появилась перевернутая звезда Давида. На плече. Как и положено. Даже у жены старшего брата, хоть и с опозданием. Она разродилась мертвым ребенком, последним мужчиной фон Клеем, и умерла.

Повисла тяжелая пауза, когда собеседник пытается подобрать слова утешения, но кроме формальности ничего в голову не приходит.

— Ладно, — сдался Рай, расписываясь в своей черствости. — Это точно не реинкарнация?

Я пожала плечами:

— Угу, сползла малость. Дело такое… никто ничего толком не знает. Похожих меток раньше не было. Кененг собирал консилиум ученых, и они изучали татуировку…

— Руками? — перебил недовольным тоном Рай.

То есть он действительно думает, будто я стояла перед двадцатью людьми, годящимся разве что мне в деды, с голым задом? Маркиза? Он серьезно?