И снова я только вздохнула. Как-то резко фон Тилль решил, что я могу случайно умереть. Не понятно с чего ему в голову пришли такие жизнеутверждающие мысли. Но меня отстранили от какой-либо информации по Ларнауду. Рай с самого утра убегал вместе с Исполнителем на допросы, заявлялся после обеда и запирался в кабинете, чтобы хоть немножко успеть разобраться с бумагами. Спать я ложилась в одиночестве. Но ночью меня неизменно притягивали к теплой груди и, опутав руками, как паук жертву, засыпали.

Я взрослый человек и в состоянии понять беспокойство за другого. Но именно потому, что я взрослый человек сидеть в четырех стенах и вышивать ромашки не намерена.

Я отпила элитный напиток и спросила:

— Ты уже говорила, что про фон Густа ничего не знаешь. Но может тебе попадалось где-то в записях Шеллы имя Тимбрелий Ларнауд?

Хозяйка борделя приподняла бровь.

— Рисса, иногда мне все же кажется, что ты одна из нас. — Я не произвольно дернула веком. Это мне намекают на распущенность? — Все ведьмы всегда славились интуицией. — Фух. — Да, действительно в личном дневнике встречается это имя пару раз. Сейчас принесу.

Я откинулась на спинку кресла, наслаждаясь терпким вкусом вина, пока Эфа неспешно поплыла в свой личный будуар.

Как оказалось в борделе расслабляться нельзя.

— Мечта моя! — передо мной на колени рухнул неизвестный, в наглую снимая подол платья.

Нет, меня посетили смутные подозрения, когда дверь в кабинет распахнулась, являя абсолютно пьяного мужчину, что сейчас будут проблемы, но не настолько же! С Эфой меня еще не путали. Да, честно говоря, меня вообще не с кем не путали! Я рыжая же!

Плохо то, что Грохтен вряд ли явиться сюда. Он же знает — начальница магичка. Она и сама прекрасно справится и с толпой почитателей ее заведения. Но что делать мне?

Я почувствовала, как пальцы мужчины скользнули по краю чулок, и поняла — пора спасать девичью честь. Хоть оная давно не при мне.

Бутылка из темного стекла с элитным напитком стояла на столике. Достаточно протянуть руку.

Я обозрела бесчувственное тело, залитое красным вином, и вздохнула. Теперь это как-то нужно будет объяснить.

— Рисса?! — раздалось пораженное от двери.

Кого еще могло принести в бордель днем? Рая с братом. А у меня тут мужчина без сознания на коленях с руками под юбкой. Все в вине, но издалека думаю на кровь здорово похоже. По полу осколки. А в руках у меня горлышко от бутылки. И что из этого я смогу объяснить?

Эфа вернулась в кабинет, не подозревая о намечающейся буре. Даже шагнуть успела, пока не уперлась взглядом в нашу композицию.

— Рисса! — в сердцах она топнула ногой. — Это постоянный клиент! Его нельзя убивать!

— Да я как бы вообще попросил обойтись без трупов, — сердито произнес Дорей.

Но Эфа Исполнителя проигнорировала и, тряхнув головой, продолжила негодовать:

— Он каждый раз напивается и заявляется ко мне! Я его обычными сонными чарами успокаиваю! Он потом лишний золотой за доставленные неудобства платит!

— Ну, в какой-то мере Рисса его успокоила, — поддержал меня Рай.

Клиент вопреки всеобщей истерии открыл глаза, сфокусировал плавающий взгляд на мне и потянулся за поцелуем:

— Какая же ты страстная!

Фон Тилль оказался проворнее всех. Мужчину от меня оттащили излюбленным методом — за шиворот.

— И кто из нас его будет теперь усыплять? — Рай окинул придирчивым взглядом жертву. — Если я — то только посмертно.

Эфа засуетилась, вызывая Грохтена и накладывая чары на клиента, а я покосилась на натянутую на скулах кожу герцога и решила прикинуться слепо-глухо-немой дурочкой. С таких спросу меньше.

Дорей устроился в соседнем кресле.

— Кхм, дочь моя будущая, может, стоит себя привести в приличный вид? Выглядишь ты… Да и пахнешь как забулдыга.

— Отец мой будущий, забулдыга не может благоухать Ассажарским вином. И если я попрошу у кого-нибудь из обитателей сего славного заведения одежду на смену, то приличного в ней ничего не будет. Грохтен мне поймает извозчика.

В соседнее кресло опустился Рай.

— Вот зря братец ты со мной спорить не захотел, глядишь и обогатил бы меня на пару золотых. Я же говорил, что Рисса точно тут.

Я с невинным видом опустила глаза. Наткнулась на отколотое горлышко бутылки, которое все еще сжимала в пальцах и аккуратно закинула его под кресло.

— А вы чего сюда зашли? — вопрос несколько странный для посетителей борделя.

— А мы тоже выводы делать умеем, — в тон мне ответил Исполнитель.

Эфа сложным пасом привела кабинет в порядок. О происшествии напоминал только въедливый запах вина.