Устало смотрю в темноту за окном. В нашей квартире горит приглушенный свет, создавая уют, а там на улице слишком темно и холодно. Хочу остаться здесь в этом моменте надолго. Моя кошка молчит в ответ. Не улыбается, не язвит, и я продолжаю:

— Я был нежеланным ребенком. Моё существование наверняка принесло маме только разочарование. В итоге она захотела жить своей жизнью и ушла из дома, оставив меня дедушке, который часто говорил мне, как я должен быть благодарным за то, что он не бросил меня. Может прозвучать грубо, но я ни на мгновение не чувствовал этой самой благодарности.

Не знаю, зачем я начал все высказывать Кире, но после этих слов мне стало намного легче. Видимо, у меня слишком темная душа. Я часто голодал, но был сыт по горло избиениями. Я не понимал, по какой причине мама решила сбежать. И, наверное, даже не хотел понимать. Все эти ужасные воспоминания только заставляют чувствовать себя грязью.

— И всё это дополняет мои многочисленные комплексы неполноценности, — ухмыляюсь и облокачиваюсь на стул. — Поэтому у меня нет хороших воспоминаний здесь, я устал от этого.

— Прости, — шепчет Кира.

— За что?

— Просто, мне кажется, я тоже внесла в это огромный вклад, — нервно теребит свою руку.

— Всё в порядке. Ты и так достаточно отплатила мне.

Только бы она не расплакалась. Совершенно не знаю, что делать со всеми этими соплями. Пытаюсь ее приободрить, но на мое удивление она резко меняется.

— Ну, если подумать, ты прав. Я достаточно настрадалась из-за тебя.

Смеется и запихивает огромный кусок торта в рот. Пачкается вся в креме, но кажется ее это совершенно не беспокоит. Облизывает пальцы от крема.

— Знаешь, я хочу, чтобы ты знал, — говорит Кира, причмокивая от удовольствия. — Я тебя не ненавижу. Честно. И действительно тебе благодарна за всё.

Хочу ответить едким словом, но вместо этого лишь молча отворачиваюсь. Скрываю свое смущение. Противное чувство в груди пытается выйти наружу.

— Кстати, — пытаюсь сменить тему, пока все эти ночные разговоры по душам не зашли слишком далеко. — А почему ты так настойчиво просила меня купить торт сегодня?

— Потому что у меня день рождения, и я хотела отпраздновать с тобой.

Кира самодовольно кладет третий кусок на свою тарелку. Я нервно давлюсь чаем от такой новости. Смотрю на часы, стрелка на которых уже перешла за полночь.

— Почему ты мне не сказала? — вскрикиваю с раздражением. — И чего ты хочешь на день рождения?

— Чего я хочу? — смотрит на меня с хитрецой, и я уже предчувствую беду.

Деньги? Украшения? Шмотки? Демонстративно задумывается, постукивая металлической ложкой по губам.

— Я хочу… — специально медлит с ответом, перебирая все варианты. — Чтобы ты попробовал этот торт!

Морщусь в отвращении. Не люблю сладкое, и она это прекрасно знает.

— Ну же давай! — Кира подходит ко мне вплотную и отламывает ложкой большой кусок. — Всего один кусочек… — тянет ко мне сладость, а я пытаюсь увернуться.

— Да не люблю я такое! — ложка с тортом то и дело маячит перед моими глазами, как бы я не крутился.

— Раз попробуешь и будешь вынужден полюбит, — настойчиво смотрит и буквально впихивает сладость в мой рот.

Замираю на месте и любуюсь, как Кира счастлива из-за такой мелочи. Смеется и доедает за мной остатки крема. Мне тоже становится лучше, немного ей подыгрываю и вдвоем пачкаемся в белоснежной начинке.

— С днем рождения, — поздравляю запоздало.

И всё, что я ей подарил, за всю ее заботу и доброту это всего лишь маленький кусок клубничного торта.

Разрешаю ей отдохнуть пока мою посуду за нами. Она что-то там говорит про работу друзей. Голос ее становится всё тише и тише. Поворачиваюсь и вижу, как она сопит на диване. Так и отрубилась с остатками крема на губах.

Подхожу к ней, наклоняюсь, провожу пальцем по губам, убирая крем, и облизываю свои пальцы.

— Раз попробуешь и полюбишь, значит, — шепчу в тишину.

Медленно, чтобы не разбудить Киру, приближаюсь к ее сладким губам. Целую нежно, лишь слегка задев приторный привкус. Попробовал…

— Вы только посмотрите, а я ведь знал, что так и будет… — ворчит над моим ухом Вадим.

Ранний подъем меня выбивает из сил, а Вадим порхает как пташка. Как ранняя пташка, чтоб его!

— Странно… — пыхчу, не открывая глаз, сидя на диване. — Я же была в полном порядке вчера…

Не могу встать. Глаза закрываются обратно как бы я не старалась. Поспать бы еще немного. Совсем чуток, примерно пару часиков.

Не стоило нам вчера засиживаться допоздна, но наша беседа была настолько откровенной и искренней, что я просто не решилась прервать этот момент, и теперь расплачиваюсь за свой необдуманный поступок.

— Я тебя подкину, — говорит бодрым голосом Вадим и тянет мое сонное тело к выходу.